Мышление и его экспериментальное исследование

3. Фрейду принадлежит  и специальная работа, которую  можно отнести к психологии  мышления, она называется «Остроумие  и его отношение к бессознательному».  Остроумие — это одно из  проявлений творческого мышления, характеризующееся порождением  контекстуальных смыслов. В основе  остроумия всегда лежат бессознательные  первичные мотивы. Прямое отношение  к психологии мышления имеет  и теория сублимации, согласно  которой творчество (и его продукты  в форме культуры) возникает в  результате ограничений, которые  накладываются на возможности  непосредственного удовлетворения  первичных потребностей, возникает  «окольное», сублимированное удовлетворение, но тех же самых потребностей. С проблематикой психологии мышления  связан и вопрос об осознании  мотива. В классическом психоанализе  бессознательный мотив не исключает  саму возможность осуществлять  мыслительную деятельность по  отношению к этому мотиву, но  вместо подлинного понимания  мотива оно может быть мнимым (феномен рационализации мотива). В современном психоанализе подчеркивается, что даже при отражении содержательной характеристики мотивации человек может не осознавать его важность.

Оценивая психоаналитический подход к изучению мотивации мышления, необходимо учитывать ограниченность общей теории мотивации, предложенной психоанализом, а также ограниченность анализа связей между мотивацией и мышлением. Первое проявляется  в биологизаторском, индивидуалистическом подходе к мотивации, а второе в том, что мышление (сновидение, остроумие, творчество) трактуется лишь как область проявления мотивации, конкретный же вклад мотивации в  организацию, строение мыслительной деятельности не изучался. Не имеет научных оснований  и теория творчества как сублимации биологических мотивов. Серьезную  критику вызвали метод толкования сновидений, т.е. изучения проявлений мотивов  в образном мышлении человека, а  также трактовка отношений между  сознанием и бессознательным, как  только антагонистических. Вместе с  тем важно подчеркнуть то позитивное, что связано с психоанализом: акцентирование важности проблемы мотивов, анализ проявлений мотивов в мышлении, значимость бессознательного в мышлении, попытка выделить специфические  признаки бессознательного по сравнению  с сознанием (игнорирование противоречий, вневременная природа бессознательного).

К психоанализу примыкает  и концепция аутистического мышления Э.Блейлера, который, однако, не разделял учение З.Фрейда в целом. Аутизм связан с преобладанием внутренней жизни, «уходом» из внешнего мира. Обычные  сновидения, грезы наяву, мифология, народные суеверия, шизофреническое  мышление — проявления аутистического мышления, в котором мысли подчиняются  аффективным потребностям. Между  аутистическим и обычным мышлением  не существует резкой границы, так как  в последнее (мышление) легко проникают  аутистические, т.е. аффективные элементы. В аутистическом мышлении понятия  используются для изображения неосуществленных желаний как осуществленных. Реалистическое мышление связано с правильным познанием окружающего мира, с познанием истины. Аутистическое мышление представляет себе то, что соответствует аффекту. Важным является положение о существовании аутистического и реалистического удовлетворения своих потребностей. Лишь на определенном этапе развития аутистическая функция присоединяется к реалистической и затем развивается вместе с ней. Повышается возможность влияния эмоционально окрашенных энграмм из прошлого и эмоциональных представлений, относящихся к будущему. Антиципация удовольствия вынуждает к размышлению до того, как будет предпринято действие, оно подготовляет к действию и приводит в движение энергию. Аутизм связан с упражнением мыслительных способностей. Аутистическое мышление, как считал Блейлер, и в будущем будет развиваться параллельно с реалистическим и будет в такой же степени содействовать созданию культурных ценностей, как и порождать суеверие, бредовые идеи и психоневротические симптомы. Концепция Э.Блейлера относится к сложнейшим механизмам потребностно-эмоциональной регуляции мышления, показывает ее значимость. Она отражает хорошо знакомые каждому различия между «типом мечтателя» и «типом трезвого реалиста». Вместе с тем она не свободна от противопоставления отражательной (реалистической) функции мышления и его обусловленности потребностно-эмоциональной сферой. В настоящее время можно считать установленным, что и правильное, истинное отражение действительности является продуктом деятельности, а она всегда имеет потребностно-эмоциональную регуляцию.

Для психологии мышления существенное значение имеет и когнитивная  теория мотивации. Сторонники когнитивной  теории мотивации идут от мотива к  познанию, а не наоборот, как это  было в раннем психоанализе.

Под когнитивными процессами в данном контексте имеются в  виду планы, которые человек строит (имеются в виду сознательные планы), цели, которые человек перед собой ставит, ожидания, в которых он отдает себе отчет, риск, на который человек идет сознательно. Центральное положение теории формулируется так: мотивация человеческого поведения строится в соответствии с познанием. В рамках познавательной теории мотивации обсуждаются классические исследования уровня притязаний, исследования мотивации достижения. Этот вид мотивации обычно описывается как тенденция определять собственные цели в соответствии с некоторыми стандартами качества продукта или самой деятельности. Мотив достижения диагносцируется по некоторым характеристикам познавательной активности субъекта (фантазии). В отличие от классических психоаналитических исследований изучается не только познавательная активность в форме сновидений, но и та познавательная активность, которая может быть вызвана экспериментатором в лабораторных условиях. Мотив достижения, если он существует, обнаруживается в деятельности воображения, фантазии субъекта так, что субъект может не знать о его обнаружении. Сам человек может не подозревать, что в продуктах его мыслительной деятельности проявился мотив достижения. Другими словами, описывая некоторый внешний объект или его изображение на картинке, человек одновременно, не подозревая об этом, «рассказывает» не только об этом объекте, но и о самом себе. Задача экспериментатора и заключается в том, чтобы вычленить из рассказа об объекте то, что испытуемый «рассказал» о себе, т.е. проявления мотива. В результате развития теории мотивации достижения реально действующий мотив стал интерпретироваться как продукт взаимодействия, интеграции или даже конкуренции двух тенденций — боязни неудач и желания удовольствия от успеха. Познание выступает как полимотивированная деятельность. Выбор, или предпочтение, некоторых альтернатив в ситуации, осуществляемый на основе познавательного анализа, также интерпретируется в контексте познавательной теории мотивации.

К познавательной теории мотивации  примыкают исследования иерархической  организации мотивационной сферы  человека. Подчеркивается зависимость конкретной ситуативно складывающейся иерархии мотивов от того, как человек познает ситуацию, каковы его ожидания, каковы идеалы данного конкретного человека.

В качестве специальной  рассматривается потребность в  коррекции несоответствия, несбалансированности, или диссонанса, между различными мотивационными тенденциями, установками, верованиями, идеалами. Конкретная реализация данного подхода представлена в  теории когнитивного диссонанса. Автором  этой теории является американский ученый Л. Фестингер, который сконцентрировал  свое внимание на одном, но достаточно типичном случае возникновения диссонанса. Человек часто попадает в ситуацию, когда нужно выбрать одну из несовместимых  друг с другом альтернатив. Для психолога  интересен не только процесс, предшествующий выбору, но и процесс, который наступает  после того, как необратимый выбор  уже сделан. После осуществления  выбора человек может узнать, что  его выбор неправилен. В этих ситуациях  предпринимаются попытки обесценить для себя те постоянные сообщения, которые  противоречат, вступают в несоответствие, диссонанс с уже сделанным  выбором. Приведение своего поведения  в соответствие с системой известных  представлений о том, как нужно  себя вести, есть проявление феномена когнитивного диссонанса.

Одно из важных направлений  в исследовании мотивов посвящено  исследованию мотивов самоактуализации. Хотя изучение этого мотива проводилось  еще К.Юнгом (учеником З.Фрейда), специально он анализируется А.Маслоу (представителем «гуманистической психологии»). Потребность  в самоактуализации является наиболее поздним продуктом развития мотивационной  сферы человека, но, возникнув, начинает играть ведущую роль. В списке типичных черт самоактуализирующихся личностей, по А. Маслоу, есть и такие, которые  относятся к мыслительной деятельности: «эффективное восприятие (имеется в  виду «понимание», а не восприятие в  узком смысле слова) реальности и  комфортное отношение с этой реальностью», «спонтанность и постоянная свежесть понимания происходящего», «чувство юмора», «тенденция к творчеству». Высшим проявлением самоактуализации является переживание человеком полноты своего бытия. Человек интерпретирует, т.е. осмысливает данный момент своей жизни как кульминацию жизни, ее истории, как высший пик своего индивидуального бытия.

Остановимся теперь на некоторых  общих вопросах когнитивной теории мотивации. Существенным является вопрос о том, что собственно имеется  в виду под «познанием» в рамках данной теории. Напомним, что под  познанием имеются в виду планы, цели, ожидания и даже тенденция  к риску. Ограниченность в трактовке  целей и целеобразования в  классических исследованиях уровня притязаний заключается в том, что, по существу, вся познавательная активность субъекта, процессы постановки новых  целей сводятся в значительной степени  к актам выбора из некоторого множества  предложенных заданий. Не анализируется  процесс формирования цели на основе выбранного задания и сам процесс  его выполнения (поиска решения задачи). Процессы познания редуируются к  сравнительно элементарным формам. При  изучении мотивации достижения также  не проводится развернутый анализ познавательной активности субъекта, в лучшем случае регистрируется ее конечная продуктивность. В исследованиях так называемого  когнитивного диссонанса также нет  детального анализа процессов оценивания и переоценивания, принятия или непринятия информации, вступающей в конфликт с устремлениями субъекта. Таким  образом, одна из существеннейших особенностей когнитивной теории мотивации, развиваемой  в современной зарубежной психологии, заключается в том, что познание в связи с мотивацией изучается  в сравнительно элементарных формах, самопознание рассматривается в  лучшем случае, как «арена» для  проявления мотива, функции которого в познавательной деятельности сколько-нибудь подробно не анализируются. Следовательно, несмотря на постановку важной проблемы «познание и мотивация» в рамках когнитивной теории мотивации, детальной разработки этой проблемы нет. В концепции самоактуализации также нет анализа самих познавательных процессов. Трактовка самоактуализации носит абстрактный характер, ставится акцент на индивидуальном самовыражении человека. Важно, однако, то, в каком направлении осуществляется самоактуализация, не осуществляется ли она за счет того, что другой человек лишается возможности самоактуализации, т.е. важно отношение к социальным ценностям. Абстрактной концепции самоактуализации должна быть противопоставлена концепция всестороннего развития личности как продукта общественно-исторических условий и субъекта последующего преобразования этих условий. Разработка проблемы «познание и мотивация» должна включать развернутые исследования того, как человек познает, оценивает и сознательно регулирует свои потребности и мотивы, как он перестраивает их в ходе самовоспитания.

Заключение

Каждый из методов исследования мышления имеет свои сильные и  слабые стороны, ограничительные рамки, поэтому в специальных работах  можно найти достаточно острые критические  замечания в адрес каждого  из методов. Например, метод лабораторного  эксперимента упрекают за искусственность  и относительную простоту тех  задач, которые решают испытуемые, участвующие  в опытах. Действительно, испытуемые не делают научных открытий, не изобретают, а, например, соединяют четыре точки. Выход из этих реальных трудностей заключается в сочетании разных методов исследования мышления, а  также в использовании таких  модельных задач, которые доступны для использования в лабораторных условиях и являются вместе с тем  как бы фрагментом реальной деятельности. В этом плане удобными оказались  игровые задачи.

Сторонники метода формирующего эксперимента часто недооценивают  значение констатирующего эксперимента. В действительности же и по отношению  к любому формирующему эксперименту возникает задача проверки (оценки) того, что именно сформировалось, в  каком отношении результат формирующего эксперимента находится к целям  экспериментатора.

В современной литературе сохраняется тенденция преувеличивать роль высказываний крупных ученых и  изобретателей о собственном  творчестве. Эти высказывания, при  всей их важности и интересности, все  же следует рассматривать как  вспомогательный, вторичный материал, характеризующий уровень самосознания субъекта мышления. По существу, психологам приходится иметь дело с двояким  продуктом деятельности мыслителя  — созданной теорией, изобретением (решенной задачей) и сформированным представлением о том, как это  делалось. Двойственность этого продукта отражает психологическое строение мыслительной деятельности человека. Применительно к самосознанию (рефлексии) также нужно отличать продукт  рефлексии и процесс рефлексии. Рефлексия по поводу мышления не обязательно является адекватной даже у теоретиков. Так, например, М. Бунге возложил на некоторых философов ответственность за распространение мифа о том, что «ученые располагают двумя независимыми, хорошо отработанными и стандартизированными методами, опираясь на которые они в состоянии браться за любую научную проблему. Эти методы — дедуктивный и индуктивный — позволяют якобы ученому действовать без оглядки, без проб, а пожалуй, и без таланта».

Многообразие методов  исследования мышления приводит к дифференциации и типов психологического исследования мышления.

При разграничении сфер влияния философии и психологии главным, по-видимому, является вопрос о том, чье мышление выступает  в качестве объекта исследований. Для философии мышление выступает, прежде всего, как общественно-исторический процесс, как историческое развитие познавательных возможностей человечества, как родовое мышление человечества, а в конкретно-психологическом  плане акцент ставится на мышлении конкретных людей, конечно, в их обусловленности  историческим развитием. Философию (теорию познания) интересует прежде всего  конечный продукт познавательной работы человека. Психологию же интересует сам  процесс порождения этих продуктов, конечных продуктов мыслительной деятельности.

Характеризуя предмет  диалектической логики, известный советский  философ Э. В. Ильенков пишет: «Логика  обязана показать, как развивается  мышление, если оно научно, если оно  отражает, т.е. воспроизводит в понятиях вне и независимо от сознания и  воли существующий предмет, иными словами, создает его духовную репродукцию, реконструирует его саморазвитие, воссоздает его в логике движения понятий. Чтобы  воссоздать потом и на деле –  в эксперименте, в практике». В  этом высказывании отчетливо выражен  интерес к мышлению понятийному, к такому уровню его функционирования, который называется научным. Психологию же интересуют и более простые формы мышления.

Литература

1. Маклаков А.Г. Общая психология. СПб.: Питер, 2003.

2. Тихомиров О.К. Психология мышления. Москва, 2002.

2