Россия и АТР

Основой экономического сотрудничества между Россией и  АСЕАН стало «Межправительственное  соглашение о сотрудничестве в области  экономики и развития», подписанное  в декабре 2005 года. В комплексной программе на 2005-2015 годы прописаны планы сторон по развитию сотрудничества в конкретных областях. Особое место в сотрудничестве России с АСЕАН занимает военно-техническая сфера. Этот рынок интересен для России тем, что на долю АСЕАН приходится до 15 % стоимости мировых поставок вооружений и военной техники, в странах АСЕАН разработаны долгосрочные программы модернизации вооруженных сил. Многие страны АСЕАН являются активными импортерами российских вооружений. Россия интересна для АСЕАН и как партнер в диверсификации поставок энергоресурсов, даже несмотря на то, что ряд стран АСЕАН (таких, как Вьетнам, Индонезия, Малайзия, Бруней) сами являются крупными производителями нефти и газа. По мнению российских экспертов, члены АСЕАН интересуются и российскими научными разработками, особенно в сфере биотехнологии, телекоммуникаций, новых материалов, возможностями использования космической техники. Кроме того, Россия настойчиво пытается заинтересовать страны АСЕАН развитием сотрудничества в области ядерной энергетики. Однако многие проекты сотрудничества РФ — АСЕАН пока остаются на бумаге, а по объему торговли с АСЕАН, и тем более по объему инвестиций в этот регион, Россия занимает последние места в списке.

Тон в сотрудничестве с АСЕАН сейчас задает Китай. С января 2010 года начала действовать свободная торговая зона «АСЕАН+Китай», в которой основной валютой является юань. Это облегчило Китаю доступ на рынки стран АСЕАН и может компенсировать спад в американо-китайской торговле. Кроме того, открывается перспектива превращения юаня в резервную валюту в этом регионе.

Последнее время  в мире стали широко обсуждать новые тенденции во внешней политике Китая. По мнению наблюдателей, экономические успехи Китая последних десятилетий привели к более «самоуверенному» подходу к внешнему миру, намерению Китая проявлять большую жесткость в отношениях с партнерами, меньшую склонность к уступкам, стремлению отвечать ударом на удар, давлением на давление. Говорят, что эта тенденция особенно усилилась в результате успешного, по мнению китайских властей, выхода из мирового финансового кризиса, во время которого Китай понес меньшие потери, чем другие ведущие экономики мира. Ведь даже в 2009 году, в год кризиса, китайская экономика показала рост в 8,7%. В качестве примеров приводят бескомпромиссную позицию Китая по тибетскому вопросу, его упорное нежелание идти на соглашение с далай-ламой; немотивированно строгие приговоры некоторым диссидентам, несмотря на реакцию Запада; отказ Китая поддержать более жесткую линию на шестисторонних переговорах по северокорейской ядерной проблеме. Но наиболее яркий пример — серьезное ухудшение отношений Пекина с Вашингтоном, за которым в последнее время в мире наблюдают с большим с интересом.

Новую «самоуверенность»  Китая можно воспринимать спокойно, как стремление новой, крупной и успешной державы активно отстаивать свои интересы. В то же время, верно и то, что успешное экономическое развитие последних десятилетий и укрепление международных позиций страны привели здесь к росту национализма среди элиты. Последнее время в Китае открыто издаются статьи и книги, в которых говорится, что Китай должен активно, в том числе с использованием армии и флота, обеспечивать свои экономические интересы по всему миру. И даже контролировать мировые ресурсы и их распределение. И хотя официальные представители Пекина заявляют, что подобные мнения не выражают точки зрения правительства и являются частными, очевидно, что их придерживаются серьезные, влиятельные группы в стране, в том числе и в силовых структурах.

России необходимо поддерживать и сохранять дружеские отношения с Пекином, при этом откровенно объясняя наши опасения относительно новых тенденций в настроениях китайской элиты. А для баланса так же, как это делает и сам Китай, развивать тесные отношения с другими игроками как в регионе (Япония, Южная Корея, страны АСЕАН), так и в мире (США, ЕС, Индия, Бразилия).

Укрепление позиций  КНР в АТР беспокоит США, Японию, Австралию. Кроме того, причиной озабоченности  является сохранение в регионе массы противоречий между столь разными по размеру, населению, весу экономик, культуре, политическому устройству странами. Поэтому «обитатели» региона ищут пути преодоления всех этих противоречий и проблем путем создания в регионе некоего единого формирования. Наиболее заметными среди подобных инициатив стали выдвинутая в июне 2008 года премьер-министром Австралии К. Раддом инициатива создания к 2020 году Азиатско-Тихоокеанского сообщества (АТС) и появившаяся в 2009 году инициатива премьер-министра Японии Ю. Хатоямы по созданию Восточноазиатского сообщества (ВАС).

Они не остались незамеченными в  России. В частности, 5 ноября 2008 года в Токио на встрече с представителями  политических, научных и общественных кругов Японии на тему «Политика России в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) и российско-японские отношения» Министр иностранных дел России С. В. Лавров связал факт выдвижения инициативы К. Радда с тем обстоятельством, что АТР «по-прежнему стоит перед необходимостью построения оптимальной системы безопасности». Он признал, что это — нелегкая задача, поскольку «в Азии нет договорно-правовой основы для обеспечения безопасности наподобие Хельсинкского Заключительного акта, Венских документов по мерам доверия». А 4 декабря 2009 года на конференции в Сиднее на тему: «Азиатско-Тихоокеанский регион: сообщество XXI века» об инициативах К. Радда и Ю. Хатоямы упомянул в своем выступлении «Многомерная архитектура для полицентричного Азиатско-Тихоокеанского региона» заместитель Министра иностранных дел России А. Н. Бородавкин. Кратко изложив суть обеих инициатив, он отметил, что им пока не хватает концептуальной четкости, что не позволяет странам региона выработать однозначное отношение к этим инициативам. Далее А. Н. Бородавкин, положительно оценив выдвижение подобных инициатив как свидетельство растущего стремления государств, расположенных на пространстве Азии и Тихого океана, к сотрудничеству и объединению усилий в целях совместного решения актуальных проблем, отметил ряд серьезных трудностей, с которыми столкнется осуществление планов создания Азиатско-Тихоокеанского регионального сообщества: отсутствие общности политических целей, принципиального единства экономических систем, развитого характера интеграционных связей, унификации таможенных режимов, сближения правовых норм, а также отсутствие важной гуманитарной составляющей, то есть наличия у участников процесса интеграции общих ценностей. С учетом этого, отмечает далее А.Н. Бородавкин, вариант создания в АТР единой интеграционной структуры по типу Евросоюза, к чему, собственно, и призывают К. Радд и Ю. Хатояма, представляется проблематичным.

Замечания о том, что реализация инициатив создания региональных сообществ  в АТР столкнется с большими трудностями, являются, несомненно, справедливыми. Это, скорее всего, осознают и сами авторы инициатив. Тем не менее, по крайней мере, один из них, премьер-министр Японии Ю. Хатояма, пока не собирается отступать от своих намерений, касающихся ВАС, поскольку он сделал эту инициативу одним из ключевых пунктов своей внешней политики. В связи с этим стоит, вероятно, присмотреться повнимательнее к этой инициативе и шагам правительства Японии по ее реализации.

Свое видение ВАС Ю. Хатояма  достаточно пространно изложил в ряде своих публичных выступлений перед парламентом или во время международных встреч.

Главную цель создания ВАС Ю. Хатояма  видит в том, чтобы помочь Японии сохранить ее политическую и экономическую независимость и защитить интересы этой страны, зажатой между Соединенными Штатами, которые пытаются сохранить свое доминирующее положение в мире, и стремящимся занять это положение Китаем.

Причину, по которой инициативу Японии по созданию ВАС могут поддержать страны региона, он видит в существовании  целого ряда малых и средних стран Азии, которые хотели бы, чтобы военная мощь США продолжала поддерживать стабильность в регионе, но, в то же время, стремятся ограничить политические и экономические издержки американского влияния. Кроме того, они хотели бы уменьшить военную угрозу со стороны Китая, но, в то же время, заинтересованы в том, чтобы растущая экономика Китая развивалась должным образом. Эти факторы, считает Ю. Хатояма, ускоряют региональную интеграцию. При этом он признает, что в отличие от Европы, в Восточной Азии страны отличаются друг от друга по размерам, уровню развития, политическому устройству, и, следовательно, добиться экономической интеграции в краткосрочной перспективе будет невозможно. Поэтому он предлагает сначала добиться региональной валютной интеграции, служащей естественным продолжением стремительного экономического роста, начатого Японией, за которой последовали Южная Корея, Тайвань и Гонконг, а затем Ассоциация Государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и Китай, и приложить также максимум усилий к созданию структур безопасности, которые станут основой валютной интеграции. Ю. Хатояма уверен, что Япония, которая раньше не решалась играть активную роль в АТР из-за исторических обстоятельств, вызванных ошибками, допущенными в прошлом, сумеет преодолеть проблемы непонимания с соседями по региону и станет «мостом» между странами Азии.

Следует отметить, что авторство  идеи Восточноазиатского сообщества не принадлежит Ю. Хато-яме. Впервые мысль о создании восточноазиатского экономического сообщества была озвучена еще в 1990 году малайзийским премьер-министром Ма-хатхиром бин Мохамадом на встрече с тогдашним премьером Госсовета КНР Ли Пэном. Однако в то время политические и экономические противоречия между потенциальными его государствами-участниками, а также призрачность самой идеи объединения столь разных по своей структуре и объемам экономик стран региона явились объективным тормозом ее перевода в практическое русло. Снова к этой идее вернулись в разгар азиатского валютно-финансового кризиса, начавшегося в 1997 году. В июле 1997 года Япония оказала странам региона финансовую помощь в рамках так называемой Новой инициативы Миядзавы (по имени тогдашнего министра финансов Японии Киити Миядзавы) и выступила с предложением о создании Азиатского валютного фонда, которое, однако, было отвергнуто министром финансов США Лэрри Саммерсом. Позднее возглавивший правительство Японии в 2001 году лидер ЛДПЯ Дз. Коидзуми сделал ставку на отношения с США, заявив, в частности: «Чем более сильными и близкими будут японо-американские отношения, тем большими будут наши возможности развивать лучшие отношения с различными странами по всему миру, начиная с Китая, Республики Корея и других азиатских стран» . Однако, несмотря на этот амери-каноцентризм и то обстоятельство, что своими демонстративными паломничествами в считающийся в странах Азии символом японского национализма и милитаризма токийский храм Ясукуни Дз. Коидзуми настроил против себя лидеров большинства стран региона, некогда пострадавших от японской агрессии, торгово-экономические отношения Японии с азиатскими странами развивались гораздо активнее, чем с США. В частности, с 1995 года объем торговли Японии с США вырос всего лишь в 1,4 раза, а с Китаем — в 5,4 раза . В 2007 году Китай стал крупнейшим торговым партнером Японии, сместив с этой позиции США. Поэтому не случайно, что лидеры ЛДПЯ, возглавлявшие правительство Японии после отставки Дз. Коидзуми (2006 год), провозгласили развитие отношений с соседями по Азии одним из приоритетов японской внешней политики. С. Абэ, сменивший в 2006 году Дз. Коидзуми на посту премьер-министра Японии, во время визита в КНР в октябре 2006 года призвал Пекин к построению взаимовыгодных стратегических отношений. Правда, он допустил серьезную ошибку, выдвинул чересчур идеологизированную концепцию «дипломатии ценностей», призвав страны Азии углублять сотрудничество на базе таких общих ценностей, как демократия, права человека и рыночная экономика, не учтя отнюдь не одинаковое отношение к этим ценностям в разных азиатских странах. Это обстоятельство, а также явно антикитайская нацеленность «дипломатии ценностей» притормозили все переговоры по поводу углубления сотрудничества в Восточной Азии и даже привели к усилению изоляции Японии в Азии. Ошибки С. Абэ постарался исправить сменивший его Я. Фукуда. Выступая 28 декабря 2007 года во время визита в КНР в Пекинском университете, он заявил, что «Япония и Китай должны стать созидательными партнерами, которые построят яркое будущее для Азии и всего мира» .

Таким образом, заявив о выдвижении инициативы по созданию Восточноазиатского сообщества, Ю. Хатояма фактически перенял эстафету своих предшественников.

15 ноября 2009 года в Сингапуре  на саммите АТЭС Ю. Хатояма  попытался обосновать, почему именно  Япония должна стать инициатором  создания Восточноазиатского сообщества. Он заявил, что Япония — совершенно уникальная страна в Азии, она стала первой среди азиатских стран, осуществивших модернизацию, она обладает превосходными технологиями, зрелой экономикой, опытом командной работы, имеет долгую историю парламентской демократии, о зрелости которой свидетельствует и то, что на выборах 29 августа 2009 года народ Японии проголосовал за смену правительства. Но уникальность Японии заключается и в том, что она начала сталкиваться с «вызовами постэкономического роста», такими как снижение уровня рождаемости, старение населения, ускорение урбанизации и депопуляция сельских районов, задолго до многих других стран Азии и после многих проб и ошибок приобрела знания и опыт реагирования на эти вызовы. Поэтому другие страны Восточной Азии, которые рано или поздно столкнутся с такими же проблемами, могут воспользоваться опытом Японии. Это поможет Азии стать сильнее.⁴

При этом Ю. Хатояма признал, что  с начала своей карьеры в политике он постоянно спрашивал себя, сможет ли Япония установить узы «братства» с другими азиатскими странами и, шире, со странами АТР, памятуя о том, что в годы войны она причинила странам этого региона многочисленные лишения и страдания, и даже сейчас, спустя 60 лет после тех событий, нельзя считать, что достигнуто подлинное примирение. При этом он считает позитивным опыт Европы, в которой даже после двух мировых войн враждовавшие страны сумели преодолеть взаимную ненависть и в результате углубления взаимных обменов граждан образовали сообщество, в котором невозможны войны. Именно опыт примирения и сотрудничества в Европе и является прототипом концепции Восточноазиатского сообщества, которая основывается на принципе «открытого регионального сотрудничества» в широком диапазоне сфер, включая торговлю, инвестиции, финансы и образование.

Целями сотрудничества в рамках ВАС Ю. Хатояма назвал:

1. Совместное процветание на  основе соглашений о партнерстве  и о свободной торговле.

2. Создание «зеленой Азии», то  есть защита окружающей среды.

3. Спасение человеческих жизней  от стихийных бедствий и инфекционных  болезней.

4. Создание «Моря братства»,  то есть совместная борьба  с пиратами в морях региона,  через которые проходят торговые пути.

5. Сотрудничество в ВАС может  распространяться также на сферы ядерного разоружения и нераспространения, культурных обменов, социальных гарантий, проблем урбанизации, а в будущем — и на сферу политики.

Страны Юго-Восточной Азии в  целом благосклонно относятся к идее ВАС, но ее реализация невозможна без активного участия КНР и Южной Кореи. Известно, что в конце сентября 2009 года во время саммита Большой двадцатки в Питтсбурге Ю. Хатояма обсудил идею ВАС с председателем КНР Ху Цзиньтао. По данным СМИ, японская и китайская стороны пока стараются не допускать больших утечек в прессу о ходе и деталях обсуждения, известно лишь, что Китай в целом выступает в поддержку экономических интеграционных механизмов в Восточной Азии, однако считает, что вести этот процесс необходимо в направлении развития механизма АСЕАН+3. В октябре главы Японии, КНР и Республики Корея собрались в Пекине на очередной трехсторонний саммит. По его завершении на пресс-конференции президент РК Ли Мён Бак, оговорившись, что реализация ВАС потребует решения многих проблем и займет много времени, сказал: «Если мы будем работать в духе братства, я не вижу причин, почему это сообщество не может появиться в Восточной Азии». Однако, по данным китайских СМИ, на самом саммите тема ВАС официально не поднималась. Но это обстоятельство, по мнению китайских экспертов, не означает, что Китай не заинтересован в этой идее. Отсутствие этой темы в повестке саммита было вызвано лишь тем, что к моменту проведения встречи в Пекине не было выдвинуто реального проекта. И главная проблема, связанная с ВАС, заключается в том, как сделать это образование работоспособным.

С точки зрения китайских экспертов, интерес Японии к участию в  создании ВАС в качестве члена-основателя объясняется ее стремлением добиться более независимых отношений  с США и упрочить свои национальные интересы и влияние в Восточной Азии. Любопытно, что эти «эгоистические» мотивы находят понимание у КНР. Но для Пекина главный вопрос состоит в том, сможет ли Китай сам что-то выиграть от создания ВАС. Ответ на этот вопрос дается положительный: более независимая (от США) Япония и новая региональная организация, подобная ВАС, согласуются с дипломатической стратегией Китая — стремлением к многополярному миру. Китайские эксперты отмечают, что успешное строительство широкого сообщества в Восточной Азии способствовало бы долговременному миру и стабильности в регионе, а это важный фактор для развития экономики КНР. Более тесная региональная интеграция помогла бы Китаю диверсифицировать его экспорт и уменьшить зависимость от рынков США и Европы, а обладая такой экономической мощью как сегодня, он мог бы играть лидирующую роль в ВАС. Но для того, чтобы сделать ВАС жизнеспособным, считают китайские эксперты, крайне важно взаимное доверие, поэтому Япония должна занять более честную позицию по своим прошлым военным преступлениям, в которых её обвиняют, чтобы снова завоевать доверие своих азиатских соседей. Наличие разногласий по историческим вопросам, территориальных споров, недоверия между странами региона заставило некоторых китайских и японских аналитиков скептически отнестись к идее ВАС, которую даже назвали «миссия невыполнима». Несмотря на это, многие специалисты в Китае убеждены в том, что такое объединение реально, если оно будет достигаться с помощью экономической интеграции на основе существующих механизмов, а другие противоречия могут быть преодолены с течением времени.