Мнимые и притворные сделки

3.Объективная сторона мнимых и притворных сделок

 Объективная сторона  мнимых и притворных сделок  обнаруживается во внешних признаках  правонарушений, и по ней проводится  основное различие между ними. Объективной стороной мнимой  сделки является, по точному замечанию  И.В. Матвеева, "инсценировка" гражданско-правовой сделки. Трудно не согласиться с В. Ярковым в том, что доказать характер мнимой сделки нелегко, поскольку он подтверждается только косвенными доказательствами, и, как следствие, "только их совокупность помогает убедить суд в мнимом характере сделки". Какую совокупность косвенных доказательств суд может положить в основу квалификации сделки в качестве мнимой?

"Инсценировка" гражданско-правовой  сделки как деяние может быть  совершена в форме как действия, так и бездействия. Заключение мнимой сделки начинается с активного действия - облечения ее в необходимую форму (письменную или нотариальную). При этом условия сделки, как правило, отвечают всем требованиям закона. В.С. Толстой прямо говорит, что стороны мнимой сделки стремятся заключить ее в письменной форме, чтобы впоследствии предъявить "бесспорные" доказательства своих прав. Это действие сторон важно и для того, "чтобы документ мог послужить доказательством ее совершения" в отношениях с третьими лицами или в суде. Дальнейшее поведение сторон мнимой сделки характеризуется как бездействие: стороны реально свои права и обязанности не исполняют (имущество не передается, оплата не производится и др.).

 ЗАО "Евросиб-Агро" обратилось в арбитражный суд с иском об освобождении имущества от ареста, ссылаясь на то, что спорное имущество было приобретено им у ЗАО "Евросиб" по договору купли-продажи и принято по акту приемки-передачи. Договор купли-продажи был подписан генеральным директором ЗАО "Евросиб-Агро" О.В. Салимовым, который одновременно являлся коммерческим директором ЗАО "Евросиб". Все проданное имущество по-прежнему находилось в офисе ЗАО "Евросиб", и им пользовались его сотрудники. Расчеты за имущество производились в порядке взаимозачета по договору займа, который подписан работниками ЗАО "Евросиб-Агро" и от имени заемщика, и от имени займодавца.

 Таким образом, неисполнение  сторонами сделки своих обязательств свидетельствует о мнимости договоров.

 Анализ арбитражной  практики доказывает и обратное: исполнение сторонами своих обязательств  по договору указывает на отсутствие  признаков мнимости сделки. Между  ООО "Рычал" (продавец) и ООО "Источник "Рычал-Су"" (покупатель) 17 ноября 2000 г. был заключен договор купли-продажи цеха. Регистрационная палата выдала свидетельство о праве собственности. Затем ООО "Рычал" заключило договор купли-продажи этого же объекта с АО "Рычал". Регистрационная палата выдала свидетельство о праве собственности на тот же объект от 17 мая 2001 г. Тогда ООО "Источник "Рычал-Су"" обратилось в арбитражный суд с иском к регистрационной палате и АО "Рычал" о признании недействительным свидетельства о государственной регистрации права собственности от 17 мая 2001 г. АО "Рычал" обратилось со встречным иском о признании недействительным договора купли-продажи цеха между обществами с ограниченной ответственностью "Рычал" и "Источник "Рычал-Су"" и соответствующего свидетельства о государственной регистрации права собственности.

 Арбитражный суд удовлетворил  встречный иск, признав договор купли-продажи мнимым.

 Федеральный арбитражный  суд округа в удовлетворении  исковых требований о признании  недействительным договора купли-продажи отказал.

 Президиум ВАС РФ поддержал позицию федерального арбитражного суда округа, указав, что отсутствует правовое основание для признания этого договора мнимой сделкой, так как ООО "Источник "Рычал-Су"" произвело оплату по оспариваемому договору и зарегистрировало переход права собственности, т.е. не только имело намерение создать соответствующие заключенной сделке правовые последствия, но и совершило для этого необходимые действия.

 В другом деле, делая  вывод о неправильности вывода  суда о мнимости договора, федеральный  арбитражный суд округа отметил: "Права и обязанности сторон  по договору являются реальными, истец фактически обслуживал  здание, а ответчик услугами пользовался".

 В решении по еще  одному иску суд указал, что  сторонами достигнут правовой результат, поэтому признаки мнимости отсутствуют.

 Таким образом, если  договор фактически исполнен, то  доводы сторон о его мнимости  должны признаваться несостоятельными. Принцип, которым руководствуются  суды, отказывая в признании сделки  мнимой, можно сформулировать следующим  образом: если объем прав и  обязанностей сторон реально  изменился и был достигнут правовой результат сделки, то признаки мнимости отсутствуют.

 Однако одно только  неисполнение условий договора  еще не дает оснований для вывода о мнимости сделки.

 Так, арбитражный суд  признал сделку между сторонами  спора мнимой, поскольку покупатель  фактически не оплатил спорный  объект, а продавец его не передал  и использовал по своему назначению. Однако ВАС РФ с такой позицией  не согласился и пришел к  следующему выводу: "Неисполнение  сторонами предусмотренных договором обязательств не является свидетельством мнимости сделки".

 Неисполнение обязанностей  по договору не может быть  единственным доказательством мнимости  сделки, но в совокупности с  другими доказательствами суд  вправе сделать вывод о ее  мнимости. Убедительная, на наш взгляд, совокупность обстоятельств была  положена в основу следующего  вывода суда о мнимости договора  купли-продажи оборудования: "Нахождение  должностных лиц продавца и  покупателя в родственных отношениях, отсутствие факта реальной передачи, длительное неисполнение обязательств  покупателем по оплате оборудования, неприменение продавцом ответственности  за просрочку, осуществление одновременного  руководства деятельностью и  покупателя и продавца одним и тем же лицом".

 Внешние признаки притворной  сделки иные. Объективная сторона  такой сделки заключается в  прикрытии одной сделки (прикрываемой, скрытой) другой сделкой (притворной, прикрывающей). Для квалификации  притворной сделки важно, чтобы  часть условий притворной и  скрытой сделки совпадала, без  такого частичного совпадения  заключение притворной сделки  невозможно, так как не может, например, договор коммерческой  концессии маскировать договор  ренты. Обычно обе сделки имеют  одинаковую или родственную правовую  направленность, например, на передачу  имущества в собственность или в пользование.

 Другие условия притворной  и скрытой сделки не совпадают. Это обстоятельство, как справедливо  отмечает В.С. Толстой, "дает возможность  обнаружить, что первая сделка  лишь прикрывает содержание второй"*(28). Какие же обстоятельства могут  свидетельствовать об этом несоответствии? По существу, прикрывающая сделка, в отличие от скрытой, является мнимой и, как правило, права и обязанности, ей соответствующие, не реализуются сторонами. Стороны исполняют только те обязанности, которые совпадают с обязанностями сторон по скрытой сделке.

 Приведем пример. Между  Челябинвестбанком и ОАО "Мечел" 15 ноября 1996 г. был заключен договор о предоставлении кредита со сроком возврата до 21 ноября 1996 г. для выплаты отпускных. В обеспечение кредитного договора был заключен договор залога векселя Сбербанка РФ от 14 ноября 1996 г. 15 ноября 1996 г. стороны подписали соглашение об отступном векселя. Налоговая инспекция обратилась в суд с иском о признании недействительным соглашения об отступном и о взыскании в доход государства всего полученного по сделке.

 Арбитражный суд в иске отказал.

 Суд кассационной инстанции  признал соглашение об отступном  недействительным на основании  ст. 169 ГК РФ как противоречащее  основам правопорядка и нравственности  и взыскал в доход государства  полученное сторонами по сделке.

 ВАС РФ занял иную  позицию. Он указал, что право  залога векселя возникает в  момент его передачи. Вексель  был передан банку в качестве  отступного в день заключения  договора о залоге векселя. Это  свидетельствует о том, что договор  залога был заключен лишь для  вида, без намерения создать соответствующие  правовые последствия, поэтому является  мнимой сделкой. А соглашение  об отступном, подписанное в день  заключения кредитного договора, является притворной сделкой, так  как пользование кредитом фактически  еще не имело места. Таким образом, соглашение прикрывает сделку  продажи векселя и является  ничтожным как притворная сделка.

 Из материалов дела  видно, что стороны исполнили  обязанности, которые характерны  для содержания притворной сделки (отступного) и скрытой сделки (купли-продажи): открытое акционерное общество  передало, а банк принял в собственность  вексель. Однако суд правильно  оценил поведение сторон, не характерное  для отступного: последнее является  одним из способов прекращения  обязательств, до появления обязательства  оно не существует. На момент  подписания соглашения об отступном  кредитное обязательство еще  не возникло. Получение векселя  и встречное предоставление денежных  средств банком свидетельствует  о том, что стороны фактически  заключили договор купли-продажи  векселя, прикрыв его соглашением  об отступном.

4.Субъективная сторона мнимых и притворных сделок

 Она заключается в  вине в форме умысла. На наш  взгляд, совершить эти сделки  по неосторожности или случайно  нельзя. Наиболее сложным представляется  следующий вопрос: характеризует  ли умысел действия обеих сторон  сделки или одна из них может  действовать невиновно? Доктрина  и практика придерживаются первого варианта ответа.

 Так, Н.В. Рабинович утверждает, что в мнимых и притворных  сделках обе стороны "выразили  не то, что они на самом деле  имели в виду, для того, чтобы  замаскировать свои подлинные замыслы". Н. Федоренко и Т. Пипник пишут, что мнимость сделки "по смыслу правового регулирования должна быть характеристикой поведения всех участников сделки", и далее отмечают, что "в противном случае одна из сторон имеет возможность реализовать заключенное соглашение. Отсутствие только у одной из сторон намерения породить правовые последствия не должно порочить сделку, поскольку этим могут быть нарушены интересы другой, добросовестной стороны". В последних исследованиях о недействительных сделках высказывается аналогичное мнение: "Если не установлены основания для признания сделки мнимой или притворной - то есть не выявлено, что фактическая цель сделки заведомо для обеих сторон не совпадает с правовой, - то нет оснований признавать сделку недействительной...".

 Данную позицию поддержали  и суды. Верховный Суд РФ в  одном из своих определений  указал, что "по основаниям притворности  может быть признана недействительной  лишь та сделка, которая направлена  на возникновение других правовых  последствий и прикрывает волю  всех участников сделки. Намерения  одного из участников на совершение  субъектами притворной сделки  недостаточно. Стороны должны преследовать  общую цель и достичь соглашения  по всем существенным условиям  той сделки, которую прикрывает  юридически оформленная сделка".

 Действующее гражданское  законодательство не позволяет  однозначно ответить на вопрос, охватывает ли умысел на совершение  фиктивной сделки намерения обеих  сторон. Анализ судебной практики  позволяет сделать вывод о  том, что в настоящее время  суды сталкиваются лишь со  сделками, мнимость и притворность  которых вызвана умыслом обоих  участников. Если говорить о фиктивных  браках - семейно-правовой категории, наиболее близкой к гражданско-правовым  сделкам, - то ранее семейное законодательство  и судебная практика исходили  из того, что фиктивность брака  может быть вызвана волей только  обеих сторон. На этой позиции настаивали и многие ученые. Однако впоследствии правоприменители столкнулись с браками, в которых только у одного из супругов не было намерения создать семью. Они также стали рассматриваться судами как фиктивные. Изменилось в этой части и семейное законодательство (ст. 27 СК РФ). Гражданско-правовые отношения разнообразны; возможно, судебная практика зафиксирует мнимые и притворные сделки, в которых только одна сторона не стремилась создать соответствующие ей правовые последствия или прикрыть иную сделку.

5.Цели сторон мнимой и притворной сделок

 Обязательным признаком  субъективной стороны мнимой  и притворной сделок является  цель, к которой стремятся стороны. Установление этой цели важно  для правильной квалификации  фиктивной сделки. Цель притворной  сделки определена в п. 2 ст. 170 ГК РФ: притворной признается  сделка, которая совершена с целью  прикрыть другую сделку. В определении  же мнимой сделки (п. 1 ст. 170 ГК  РФ) цель ее совершения не конкретизирована, однако на наличие такой цели  указывается в юридической литературе. А. Эрделевский отмечает, что в "случае мнимой сделки... целью сторон является возникновение правовых последствий для каждой или, что более часто встречается в практике, для одной из них в отношении третьих лиц". И.В. Матвеев, характеризуя субъективную сторону мнимой сделки, пишет: "Субъекты совершают сделку с целью создать видимость перед третьими лицами возникновения реально не существующих прав и обязанностей".

 Наличие цели мнимой  сделки фиксируется и в решениях  судов. Так, по одному из дел арбитражный суд установил, что между АО и ООО заключен договор купли-продажи имущества швейной фабрики, однако стороны не преследовали цели продать имущество, фактическая передача его не происходила, оборудование не перевозилось, производственный процесс на фабрике не прекращался, в бухгалтерском учете соответствующие операции не проводились, а через два месяца стороны заключили договор аренды этого имущества сроком на три месяца. На основе анализа этих обстоятельств суд пришел к выводу о том, что стороны заключили договор купли-продажи, чтобы "скрыть имущество от обращения на него взыскания по долгам".