Контрольная работа по "Логике"

 

 

                                          План.

1. Понятие логической ошибки  и их виды. Содержательные и формальные ошибки. Софизмы и паралогизмы.

2. Что такое парадокс?

 

Упражнения.

1. Определите вид логической  ошибки:

1.1. Лекарство, которое принимает  больной, – это добро.

Чем больше добра, тем лучше 

Значит, чем больше принимать лекарства, тем лучше.

1.2. Все европейские государства  – члены Шенгенского союза.  Значит, и Англия как европейская  страна входит в Шенгенскую  группу.

1.3. Все православные являются  христианами. Все католики –  тоже христиане. Значит, католики  и православные – это одно  и то же.                                                     

 

ЛИТЕРАТУРА.

1. Малыхина, Г. И. Логика / Г. И.  Малыхина. – Минск, 2002, 2003, 2005.

 2. Логика : учебно-метод. комплекс для студ. заочн. и дист. форм обуч. / Г. И. Малыхина, В. А. Иноземцев, М. Р. Дисько. – Минск : БГУИР, 2007. –  50 с.

3. Лепешко, Б. М. Парадоксальное мышление и его эвристические функции / Б. М. Лепешко // Крынщазнауства i спецыяльныя пстарычныя дысцыплiны : навук. зб. Вып. 3 / рэдкал. : У. Н. Свдарцоу, С. М. Ходзш (адк. рэдактары) [i iнш.]. — Мiнск : БДУ, 2007. — С. 129-139.

 

 

 

1. Понятие логической ошибки и их виды. Содержательные и формальные ошибки. Софизмы и паралогизмы.             

             Абстрактное мышление стремится к истине. В свою очередь истина познается через мышление и благодаря ему, но достигается не всегда. Логика - это наука о законах правильного мышления, т. е. такого мышления, которое устанавливает истину. Каждое правило логики выступает условием истинности мышления, а ошибка свидетельствует о нарушении правила. Сколько правил, столько и ошибок.

             Ошибки бывают содержательными и формальными. Содержательные указывают на несоответствие мысли в той или иной ее форме реальной действительности, а формальные   нарушение законов и правил образования мысли. Формальная логика занимается преимущественно выявлением правильных форм рассуждения, хотя в индуктивных выводах и доказательствах она формулирует и содержательные правила.

              Другой важной классификацией логических ошибок является их деление на паралогические и софистические. Паралогизмом в логике называется невольная ошибка (по невнимательности, по незнанию логики). Софизм как ошибка - это ложная мудрость, интеллектуальное мошенничество, подмена истинного знания ложным. Софизмы (ложные выводы) были изучены еще в античности. Все знают знаменитые софизмы «Рогатый», «О добре» и др.

То, чего ты не потерял, ты имеешь .Ты не потерял рогов -Значит, ты имеешь рога

Лекарство, которое принимает больной, - это добро

Чем больше добра, тем лучше

               В то же время софизм - не простое явление. Конечно, можно просто назвать его ошибкой и успокоиться. Но на самом деле софизм является одним из феноменов мышления, стимулирующим развитие логики. Многие логические результаты были получены в ходе мучительных раздумий о софизмах, парадоксах, апориях, антиномиях и других реальностях мышления. Формализация мышления и развитие теории доказательства, свободного от ссылок на очевидность и интуитивную ясность, продиктованы стремлением уйти от двусмысленностей естественного языка. Однако этот уход излишне сблизил логику с техникой,и с программированием в частности, и отдалил ее от гуманитарных проблем. Ради истины, как известно, рискуют многим, поэтому сегодня человечество больше занято сверхъестественными и искусственными феноменами, нежели естественными.

            Общая логика охраняет гуманитарную интенцию логики, ориентируясь на коммуникацию и живую речевую практику. Разбирая одну тему логики за другой, мы тем самым изучали ее правила и возможные ошибки. Поэтому сейчас, зная содержание ее предмета, можно классифицировать логические ошибки по основным разделам логического знания: ошибки понятия, ошибки суждения, ошибки дедуктивного вывода, ошибки индуктивных обобщений и ошибочных аналогий, ошибки доказательства и опровержения, т. е. аргументации.

           2. Что такое парадокс?                                                                                                                         Если в ходе доказательства утверждается одновременная истинность противоречивых положений, то это противоречит правилам. Такую форму мысли греки назвали парадоксом (от греч. para -два и doxos - мнение). Эта форма мысли активно используется в литературном выражении (метафора), в маркетинге («парадоксальная реклама»), однако в формальной логике она является ошибкой.                                                                                                 

           Один из известных американских писателей любил повторять: «Если скажешь правду, все равно рано или поздно попадешься». Парадоксальность афоризма заставляет не просто задуматься над словами-«перевертышами». Она вызывает желание понять суть проблемы, более того, она говорит о существовании проблемы там, где ранее ее наличие не подозревалось.

            Парадокс лишь в последнем случае можно рассматривать как временный смысловой тупик. Во-первых, это положение, диссонирующее с общепринятыми теориями, догмами, концепциями. Это нечто, не укладывающееся в привычные нормы и оценки вследствие принципиально иного взгляда на мир, человека, процесс познания. Во-вторых, как это и утверждает традиционная логика, под парадоксом следует понимать два (как минимум) противоположных, несовместимых утверждения, для каждого из которых имеются вполне убедительные аргументы. Парадокс можно определить через «отрицательные» характеристики: данный способ мышления не приемлет «одномерного», скажем, сугубо рационального подхода. Парадокс требует выхода в сферу междисциплинарную, для него обязательным является привлечение данных ряда дисциплин и прежде всего тех из них, кто постоянно «обращен» к текстам. Парадокс, по определению, носит новаторский смысловой характер.

           Можно ли утверждать, что парадоксальное мышление носит по преимуществу эвристический, поисковый характер? Польский философ Т. Котарбиньский заметил: «Кто не понимает логики, обычно не понимает и того, что он ее не понимает». Здесь одновременно присутствует как парадокс, так и легко прослеживается многоуровневая связь между парадоксом и логикой. Но почему разделены понятия «парадокс» и «логика»? Потому, что расхождение логической теории с практикой реального мышления может обнаруживаться в форме логического парадокса.

           Парадокс фиксирует противоречие в острой форме. Примером тому могут служить многочисленные афоризмы, выражающие именно данную констатацию. Достаточно известны, например, такие парадоксальные выражения: «Я не всегда разделяю свои взгляды», «Логикой можно напугать только логиков», «По сравнению с самим собой я ничто». Они выражают именно противоречие, более того, в гротескной, нарочито заостренной форме.

            Парадокс не просто констатирует наличие противоположных подходов. Он призывает исследователя задуматься над многоаспектностью проблемы, над ее постоянным развитием, над той глубиной неисследованного, которая вечно притягивает любого мыслящего человека.

             Но, очевидно, следует различать понятия «парадокс» и «логический парадокс». Существенной характеристикой, отличающей первое понятие от второго, является формулировка логических парадоксов в логических терминах, хотя естественно, что логические парадоксы не отделяются жестко от всех иных парадоксов. Важно отметить, что какой-то устойчивой классификации парадоксов до сих пор не предложено. Более того, множащееся количество парадоксов вызывало к жизни споры относительно дееспособности логики в части решения возникающих проблем.

Исследуя эту проблему, российский ученый А. Ивин отмечал, что наличие  большого количества парадоксов говорит  как раз о силе логики, а не о ее слабости. Дело в том, что  парадоксами подрывается вера в  то, что привычные приемы теоретического мышления сами по себе и без всякого  особого контроля над ними обеспечивают надежное продвижение к истине. По сути, парадоксы играют роль фактора, контролирующего и ставящего  отграничения на пути конструирования  дедуктивных систем логики.

           Важно и следующее: во всей обширной литературе, посвященной парадоксам, нет единства относительно объяснения существующих противоречивых высказываний. Ни одно из объяснений не является общепризнанным, и в настоящее время упования ученых в этой сфере связаны, как правило, с возможностями математической логики.

           Однако следует признать, что попытки «сциентифицировать», «онаучить» логику в части парадоксов, фактически определить ее в позитивистских категориях вряд ли продуктивны. Как нам представляется, гораздо более перспективным является путь, предложенный в свое время Б. Расселом. Как известно, автор «Истории западной философии» объявил парадоксальные утверждения бессмысленными на том основании, что в них нарушаются требования логической грамматики. Не всякое предложение, не нарушающее правил обычной грамматики, является осмысленным, оно должно удовлетворять также правилам особой, логической грамматики.

          Дело не в том, что Б. Рассел предложил универсальный путь решения парадоксов: это на сегодняшний день не является решенной задачей. Разговор об ином — о попытке решения логических проблем, прежде всего, собственно логическими, а не математическими средствами.

           Потребовалось достаточно много времени для того, чтобы уяснить одну из истин: парадокс констатирует вечную неудовлетворенность человека найденными решениями. То есть можно предположить, что решения парадоксов не будут найдены и в ближайшее время. А это «передвигает» собственно логические способы решения логических же парадоксов и в сферу их философского осмысления.

           Это не значит, что место логики может занять философия или филология. Это значит, что гносеологические аспекты парадоксов, парадоксального мышления можно наиболее продуктивно выявить с помощью инструментария, предлагаемого как философией, так и иными нематематическими дисциплинами.

          Скажем, ответ на вопрос, связанный с универсальностью такого метода познания, как парадокс, может быть, очевидно, отрицательным. Теория научного познания предлагает сегодня достаточно широкий спектр, систему методов познания, где парадокс, парадоксальное мышление может занять свое, важное место. Однако вряд ли можно достигнуть существенных целей познания, используя исключительно парадокс.

           К слову, данная постановка вопроса не является исключительно академической. Так, достаточно часто применяемой является формула, согласно которой «История учит тому, что ничему не учит». Налицо явный парадокс: очевидно, что история одновременно и «учит» и «не учит». Причем аргументы в пользу истинности как одного, так и другого тезиса могут быть предложены достаточно весомые. Однако если мы допустим, что одним из уроков истории является то, что она ничему не учит, то парадокс приобретет несколько иной характер: «История не учит ничему, кроме этого своего урока». Выход, возможно, на некоторое время будет найден. Предложено решение, которое и будет свидетельством эвристической ценности парадокса.

            В этом аспекте является интересным соотношение собственно логического как осмысленного, с одной стороны, и бессмысленного, с другой. Скажем, известны инвективы в адрес логики со стороны основоположников дадаизма, направления в модернизме, культивируемого в первой половине ХХ в. Адепты этого течения утверждали, что логика ложна, поскольку «дергает за ниточки понятия, слова, взятые со стороны своей формальной внешней оболочки, чтобы сдвинуть их по направлению к иллюзорным краям и центрам. Ее цепи убивают, это тысяченогое огромное существо, душащее всякую независимость» (Т. Тцара). Произнося же «дада», мы, по утверждению авторов модернистского манифеста, декларируем новую реальность.

            При всей эпатажности приведенных заявлений, может даже малозначимых для современного читателя, в них можно обнаружить рациональное зерно и в контексте нашего разговора. Есть язык, а есть метаязык. То есть для решения парадокса (шире — проблемы) можно прибегнуть к инструментарию, связанному с применением иных смысловых систем. О чем идет речь?

           Если мы обратимся, например, к языку пьес Сэмюэла Беккета, то обнаружим, что в большинстве драм присутствует сбивчивая, лишенная логики прерывающаяся немотивированными паузами монологическая речь вместо сценического диалога. Речь как средство общения превращается у Беккета и в способ доказательства (одиночества людей), и в аргумент («говорение» как самоцель), и в парадокс (реальность абсурдна, поскольку абсурд реален).

           Беккет предложил форму формулировки и реализации парадокса совсем в иных, не логических координатах. Но перестал ли парадокс в этом случае быть парадоксом? Уменьшились или же возросли возможности автора в процессе реализации своих идей? Ответы очевидны: «не перестал» и «возросли».

           Но тем самым мы признаем, что возможности языка, которым мы оперируем, могут быть дополнены благодаря возможностям иных выразительных средств.

            Так, исследователи достаточно давно обратили внимание, что известный парадокс «Лжец» есть пример смешения двух языков: языка, на котором говорится о лежащей вне его действительности, и языка, на котором говорят о самом первом языке. Вспомним этот парадокс. «Я лгу», — говорит человек. Если высказывание ложно, то говорящий сказал правду, и значит, сказанное им не является ложью. Если же высказывание не является ложным, а говорящий утверждает, что оно ложно, то это его высказывание ложно. Оказывается, таким образом, что если говорящий лжет, он говорит правду, и наоборот.

             Обычно мы редко проводим разницу между неким утверждением («Эта машина красива») и высказыванием («Верно, что эта машина красива»). Хотя первое говорит о машине, а второе — о высказывании относительно маши- ны.Но в науках, специальных дисциплинах вполне возможно осознанное разделение таких понятий. Говоря иными словами, нужно дополнять язык, которым мы оперируем, выражениями, которых в нем нет, но которыми, возможно, пользуются другие языки (немецкий, английский и иные), которые, возможно, разрабатываются специально (арго, инвективы, профессиональная терминология спецдисциплин) либо складываются стихийно.

В ХХ в. европейские логики пришли к единому выводу: один из путей  для устранения антиномий — отказ  от употребления семантически замкнутого языка. Можно ли считать подобный вывод окончательным решением проблемы парадокса? Как уже говорилось, слово  «окончательный» в контексте  парадокса вообще неприемлемо. Целесообразно  говорить о промежуточных ступенях решения проблемы.