Анализ стихотворения А. Блока «Незнакомка»

Анализ стихотворения  А. Блока «Незнакомка»

 

Это стихотворение  Александра Блока принадлежит к  периоду написания «Страшного мира», когда главными в восприятии поэтом мира были ощущения тоски, отчаяния и  неверия. Мрачные мотивы многих стихотворений  данного периода выражали протест  Блока против жестокости страшного  мира, превращающего все самое  высокое и ценное в предметы торга. Здесь царит не красота, а жестокость, ложь и страдание, и выхода из этого  тупика нет. Лирический герой отдается отраве хмеля и буйного разгула

 

 И каждый  вечер друг единственный

 В моем  стакане отражен

 И влагой  терпкой и таинственной,

 Как я,  смирен и оглушен.

 

 В этот  период поэт порывает со своими  друзьями-символистами. От него ушла  его первая любовь — Любочка, внучка знаменитого химика Менделеева, ушла к его близкому другу — поэту Андрею Белому. Казалось, что Блок топит отчаяние в вине. Но, несмотря на это, главной темой стихов периода «Страшного мира» все же остается любовь. Но та, о ком поэт пишет свои великолепные стихи, уже не прежняя Прекрасная Дама, а роковая страсть, искусительница, разрушительница. Она мучит и сжигает поэта, а он не может вырваться из-под ее власти.

 Даже о  пошлости и грубости страшного  мира Блок пишет одухотворенно  и красиво. Хотя он уже и  не верит в любовь, не верит  ни во что, но образ незнакомки  в стихах этого периода все  же остается прекрасным. Поэт  ненавидел цинизм и пошлость, их нет в его стихах.

 «Незнакомка»  — одно из самых характерных  и красивых стихотворений этого  периода. Блок описывает в нем  реальный мир — грязную улицу  со сточными канавами, проститутками,  царство обмана и пошлости, где  среди льющихся помоев прогуливаются  «испытанные остряки» с дамами.

 

 По вечерам  над ресторанами 

 Горячий  воздух дик и глух,

 И правит  окриками пьяными

 Весенний  и тлетворный дух.

 

 Лирический  герой одинок в окружении пьяниц, он отвергает этот ужасающий его душу мир, похожий на балаган, в котором нет места ничему прекрасному и святому. Мир травит его, но среди этого хмельного угара появляется незнакомка, и ее образ будит светлые чувства, кажется, она верит в красоту. Образ ее удивительно романтичный и манящий, и видно, что жива еще в поэте вера в добро. Пошлость, грязь не могут запятнать образ незнакомки, отражающий мечты Блока о чистой, беззаветной любви. И хотя стихотворение и завершается словами «In vino veritas», но образ прекрасной незнакомки вселяет веру в светлое начало жизни.

 В стихотворении  две части, а основным литературным  приемом является антитеза, противопоставление. В первой части — грязь и  пошлость окружающего мира, а  во второй — прекрасная незнакомка; эта композиция позволяет донести  главную идею Блока. Образ незнакомки  преображает поэта, меняются его  стихи и мысли. На место бытовой  лексики первой части приходят  одухотворенные, поражающие своей  музыкальностью строки. Художественные  формы подчинены содержанию стихотворения,  позволяя глубже проникнуться  им. Аллитерации в описании грязной  улицы, нагромождения грубых согласных  звуков сменяются далее ассонансами  и аллитерациями сонорных звуков — [р], [л], [н]. Благодаря этому создается прекраснейшая мелодия звучащего стиха.

 Это стихотворение  не оставляет равнодушным никого, его нельзя забыть, прочитав однажды,  и прекрасный образ волнует  нас. Эти стихи трогают до  глубины души своей мелодичностью;  они похожи на чистую, великолепную  музыку, льющуюся из самого сердца. Ведь не может быть так, чтобы  не было любви, не было красоты,  если есть такие прекрасные  стихи.

 

 

 

По вечерам  над ресторанами

Горячий воздух дик и глух,

И правит окриками пьяными

Весенний  и тлетворный дух.

 

Вдали, над  пылью переулочной,

Над скукой загородных дач,

Чуть золотится  крендель булочной,

И раздается  детский плач.

 

И каждый вечер, за шлагбаумами,

Заламывая котелки,

Среди канав  гуляют с дамами

Испытанные  остряки.

 

Над озером скрипят  уключины

И раздается  женский визг,

А в небе, ко всему приученный,

Бессмысленно  кривится диск.

 

И каждый вечер  друг единственный

В моем стакане  отражен

И влагой терпкой  и таинственной

Как я, смирен и оглушен.

 

А рядом у  соседних столиков

Лакеи сонные торчат,

И пьяницы с глазами кроликов

«In vino veritas!» кричат.

 

И каждый вечер, в час назначенный

(Иль это  только снится мне?),

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне.

 

И медленно, пройдя меж пьяными,

Всегда без  спутников, одна,

Дыша духами и туманами,

Она садится  у окна.

 

И веют древними поверьями

Ее упругие  шелка,

И шляпа с  траурными перьями,

И в кольцах  узкая рука.

 

И странной близостью  закованный,

Смотрю за темную вуаль,

И вижу берег  очарованный

И очарованную  даль.

 

Глухие тайны  мне поручены,

Мне чье-то солнце вручено,

И все души моей излучины

Пронзило  терпкое вино.

 

И перья страуса  склоненные

В моем качаются мозгу,

И очи синие  бездонные

Цветут на дальнем берегу.

 

В моей душе лежит сокровище,

И ключ поручен  только мне!

Ты право, пьяное чудовище!

Я знаю: истина в вине.