Адресаты любовной лирики Лермонтова

А вот репутацию  Вареньки Михаил Лермонтов всегда берег. Он практически никогда не называл  ее имени в своих произведениях, даже явно посвященных ей. В некоторых  произведениях он пытался «замаскировать»  имя любимой. Так, он переименовал свою героиню, которую сначала хотел  назвать Варварой, в Веру — в  драме «Два брата», неоконченном романе «Княгиня Лиговская» и в своем  самом известном романе «Герой нашего времени». Более того, в последнем  Лермонтов изменил и первоначальный портрет героини: родинку над  бровью он «перенес» на щеку.

Свою возлюбленную Лермонтов видел крайне редко. Скорее всего, последняя их встреча состоялась, в 1838 году. Тогда Варвара с мужем  была проездом в Петербурге. Шан-Гирей был поражен переменой, произошедшей в ней: «Бледная, худая, и тени не было прежней Вареньки... только глаза сохранили свой блеск и были такие же ласковые, как и прежде». Как рассказывает Павел Висковатый, через некоторое время Лермонтову выпал случай увидеть дочь Варвары Александровны. Этому событию он посвятил трогательное стихотворение «Ребенку»:

О грезах юности томим воспоминаньем,  
С отрадой тайною и тайным содроганьем,  
Прекрасное дитя, я на тебя смотрю,  
О если б знала ты, как я тебя люблю!

Далее в строках  стихотворения слышится мягкое извинение  перед любимой женщиной, Лермонтов  терзается тем, что был холоден  к ней, тем, что своей язвительностью причинил возлюбленной немало горя. «Смотри  ж, не говори ни про мою печаль, ни вовсе обо мне», — просил он у  маленького человечка... Но Варваре  вовсе не обязательно было напоминать о Лермонтове, она его и так  помнила до самой своей смерти.

То же самое было и с Лермонтовым. В стихотворении, обращенном к своей дальней родственнице, Екатерине Быховец, он написал:

Когда порой я на тебя смотрю,  
В твои глаза вникая долгим взором:  
Таинственным я занят разговором,  
Но не с тобой я сердцем говорю.

Я говорю с подругой юных дней,  
В твоих чертах ищу черты другие...

Он действительно  искал в ней милые черты  Вареньки Лопухиной. И находил, его  радовало даже самое отдаленное сходство. Екатерина Григорьевна впоследствии рассказывала, будто Лермонтов утверждал, что она напоминает ему Вареньку Лопухину.

Это стихотворение  было написано в 1841 году, когда Лермонтову оставалось только искать знакомые черты, ведь больше Вареньки он не видел. В  этом же году послал он ей последнее  письмо — хотя муж и запрещал это — даже не письмо, а творческое напоминание о себе, последнюю  редакцию поэмы «Демон». И в этом же году он был убит на дуэли, так  и не обретя счастья в любви. Хотя счастливого поэта вообще трудно представить.

Варвара Александровна  не смогла даже попрощаться с любимым  — он упал замертво на далекой кавказской земле. И она не смогла закрыть  навсегда его глаза — загадочные глаза, которые поражали многих портретистов. Когда его хоронили в Пятигорске, она находилась в далеком северном Петербурге, до которого еще не долетела эта печальная весть.

Варвара пережила мятежного  поэта на десять лет. Для нее это  были непростые годы. Узнав о его  трагической смерти, она стала  постепенно угасать, без всякой видимой  на то причины, без всякой болезни. Просто ей незачем было жить. Как написал  Шан-Гирей, «она... томилась долго и скончалась, говорят, покойно».

Имя Вареньки Лопухиной  появилось в работах о Лермонтове только в конце XIX века, после смерти Бахметева. Павел Висковатый признавался, что долгое время не мог упоминать о ней, поскольку дал такое обещание ее родственникам. Но все же потом он решился на это, объяснив свой поступок так: «Ввиду большого количества собранного от разных лиц материала, я не считаю обязанным все еще хранить в секрете отношения Лермонтова к Варваре Алекс. Лопухиной, тем более что они самого идеального характера». Такой «идеальный характер», правда, не привел их к алтарю и не дал насладиться взаимными чувствами, однако эта любовь была, наверное, самым ярким переживанием как в бурной жизни мятежного поэта; так и в размеренном жизненном русле очаровательной Вареньки.