Жизнь и труды Ч. Дарвина

                         В результате борьбы за существование происходит элиминация (физическая гибель или устранение при размножении) особей, которые по признакам наименее соответствуют условиям среды обитания. Таким образом, следствием борьбы за существование является естественный отбор.

Естественный  отбор, по Дарвину, это совокупность происходящих в природе событий, обеспечивающих выживание наиболее приспособленных и преимущественное оставление ими потомства. Следует  подчеркнуть, что естественный отбор не отбирает более приспособленных из вида, они просто сохраняются в результате элиминации менее приспособленных. В результате этого процесса любая сохранившаяся организация, структура или функция соответствует состоянию приспособленности друг к другу и к окружающей среде, т.е. оказывается биологически целесообразной.

Говоря о научных доказательствах, подтверждающих эволюционную теорию Дарвина, следует проводить четкое различие между тем фактом, что многие виды живых организмов вымерли и многие другие виды появились, и теорией, предлагающей объяснение факту смены одних видов другими. Тот факт, что виды сменяют друг друга, был известен исследователям, изучавшим окаменелости, задолго до публикации в 1859 году знаменитой книги Дарвина "Происхождение видов ". Книга Дарвина ввела в обращение теорию постепенной эволюции одних видов в другие под влиянием таких факторов, как выживание сильнейших, борьба за существование, естественный отбор и приспосабливаемость. Отметим, что в настоящее время термин "эволюционная теория Дарвина" включает в себя, наряду с первоначальной дарвиновской теорией, также современную теорию генетики. В таком смысле мы и употребляем этот термин на протяжении всей книги. Существуют также выражения "синтетическая теория эволюции" или "неодарвинизм".

Суть концепции Дарвина  заключается в следующем: на протяжении длительного времени происходят мелкие изменения, которые, накапливаясь, постепенно приводят к эволюции более  простых видов в более сложные. Однако, если такой подход правилен, палеонтологические раскопки должны были бы обнаружить также и переходные формы от одного вида животного к другому. На деле же такие предполагаемые переходные формы найдены не были.Дарвин отдавал себе отчет в наличии этой проблемы и посвятил ей целую главу своей книги (гл. X), где он пишет: "Почему же тогда все геологические структуры, все слои земной поверхности не переполнены окаменелостями этих переходных форм?.. В этом, пожалуй, и заключается самое очевидное и самое серьезное возражение, которое можно выдвинуть против моей теории". И отвечает на это так: "Объяснение, я полагаю, следует искать в несовершенстве наших познаний в области геологии".Ответ Дарвина мог считаться убедительным в 1859 году, но никак не сегодня. За последнее столетие познания в области ископаемых форм жизни чрезвычайно расширились, и стало совершенно ясно, что окаменелостей предполагемых переходных форм просто нет. Профессор Гарвардского университета Стивен Дж. Гулд пишет: "Тот факт, что при раскопках чрезвычайно редко обнаруживаются окаменелости переходных форм, остается профессиональной загадкой палеонтологии". Он подчеркивает, что "Эволюционные деревья, украшающие наши учебники, не подтверждаются палеонтологическими данными и... не 'растут' в глубинах геологических слоев". На это же указывает и профессор Найлс Элдридж, куратор Американского Музея Естественной Истории: "обширные группы животных - например, такие классы млекопитающих, как грызуны, слоны, хищники -появляются в палеонтологической летописи слишком внезапно для того, чтобы дать этому логичное объяснение с помощью теории постепенного приспособления и изменения". Ту же мысль проводит и профессор С.М. Стенли из университета Джона Хопкинса: "Совокупность известных ископаемых окаменелостей не в состоянии продемонстрировать постепенный переход от одного крупного класса к другому". Сам Дарвин четко констатировал: "Тот, кто не принимает довода о несовершенстве наших познаний в области ископаемых форм жизни, справедливо отвергнет всю теорию в целом".

Нужно определенное время, чтобы новая теория окончательно утвердилась в науке. Процесс утверждения теории есть процесс превращения предпосылок теории в ее неотъемлемые компоненты, логически выводимые из оснований теории. При этом изменяется множество различных понятий, представлений, допущений, гипотез и других средств познавательной деятельности, ценностных и методологических компонентов познания.

Эволюционная теория Ч. Дарвина  — сложнейший синтез самых различных  биологических знаний, в том числе  опыта практической селекции. Поэтому процесс утверждения теории затрагивал самые разнообразные отрасли биологической науки и носил сложный, подчас драматический характер, протекал в напряженнейшей борьбе различных мнений, взглядов, школ, мировоззрений, тенденций и т д. Против теории естественного отбора ополчились не только сторонники креационистских воззрений и антиэволюционисты (А. Седжвик, Р. Оуэн, Л. Агассис, А. Мильн-Эдвардс, А. Катрфаж, Г. Меррей, С. Карпентер и др.), но и естествоиспытатели, выдвигавшие и обосновывавшие другие эволюционные концепции, построенные на иных, чем дарвиновская теория, принципах, — неоламаркизм (К.В. Негели и др.), мутационизм (С. И. Коржинский с его идеей гетерогенезиса, т.е. скачкообразного возникновения новых видов, и др.), неокатастрофизм (Э. Зюсс и др.), телеологические концепции разного рода (Р.А. Келликер с идеей автогенетического “стремления к прогрессу”; А. Виганд, признававший существование идеальной “образовательной силы” эволюционного процесса, которая, по его мнению, уже иссякла и потому эволюция прекратилась; и др.). Более того, в самом дарвиновском учении выделились относительно самостоятельные направления, каждое из которых по-своему понимало, дополняло и совершенствовало воззрения Ч. Дарвина. Будучи необходимым логическим звеном в развитии дарвинизма, такая дифференциация объективно влекла за собой ослабление лагеря дарвинистов, снижение полемической остроты их выступлений.

Все это привело к тому, что картина развития биологии во второй половине XIX в. была очень пестрой, мозаичной, заполненной противоречиями, драматическими событиями, страстной борьбой мнений, школ, направлений, взаимным непониманием позиций, а часто и нежеланием понять точку зрения другой стороны, обилием поспешных, непродуманных и необоснованных выводов, опрометчивых прогнозов и замалчивания выдающихся достижений. В этом насыщенном самыми разнообразными красками полотне отразились борьба материализма и идеализма, метафизики и диалектики, противоречия социально-культурного контекста развития естествознания.

Вокруг роли, содержания, интерпретации принципов дарвиновской теории велась острая и длительная борьба, особенно вокруг принципа естественного отбора. Можно указать на четыре основных явления в системе биологического познания второй половины XIX— начала XX в., которые были вехами в процессе утверждения принципов теории естественного отбора:

• возникновение и бурное развитие так называемого филогенетического направления, вождем и вдохновителем которого был Э. Геккель;
• формирование эволюционной биологии — проникновение эволюционных представлений во все отрасли биологической науки;
• создание экспериментально-эволюционной биологии;
• синтез принципов генетики и дарвинизма и создание основ синтетической теории эволюции.

Объяснение  эмпирических аномалий и вплетение  их в систему дарвиновского учения наиболее ярко воплотилось в бурном развитии в 60—70-х гг. XIX в. филогенетического направления, ориентированного на установление родственных связей между видами, на поиски переходных форм и предковых видов, на анализ генезиса крупных таксонов, изучение происхождения органов и др. Общая задача филогенетического направления, как сформулировал ее вождь этого направления Э. Геккель, состояла в создании “филогенетического древа” растений и животных на основе прежде всего данных анатомии, палеонтологии и эмбриологии. 
В рамках филогенетического направления были вскрыты и исследованы закономерности, имеющие общебиологическую значимость: биогенетический закон (Э. Геккель, Ф. Мюллер, А.О. Ковалевский, И.И. Мечников), закон необратимости эволюции (Л. Долло), закон более ранней закладки в онтогенезе прогрессивных органов (Э. Менерт), закон анадаптивных и инадаптивных путей эволюции (В.О. Ковалевский), принцип неспециализированности предковых форм (Э. Коп), принцип субституции органов (Н. Клейненберг), закон эволюции органов путем смены функций (Л. Дорн) и др. Не все из этих закономерностей рассматривались биологами как формы обоснования и подтверждения дарвиновской теории. Более того, на базе некоторых из них выдвигались новые концепции эволюции, которые, по замыслу их авторов, должны были опровергнуть дарвиновскую теорию и заменить ее новой эволюционной теорией. Это характерно для периода утверждения любой фундаментальной теории: пока теория окончательно не сложилась, не подчинила себе свои предпосылки, не продемонстрировала свои предсказательные возможности, способность объяснять факты предметной области, часты попытки заменить ее другими теориями, построенными на иных принципах. 
 Обобщение принципов эволюционной теории, выявление пределов, при которых они не теряют своего значения, проявилось в интенсивном формировании комплекса эволюционной биологии (т.е. эволюционных направлений в системе биологического знания — систематики, палеонтологии, морфологии, эмбриологии, биогеографии и др.), имевшем место в 60—70-е гг. XIX в.

Возникновение экспериментально-эволюционной биологии во многом было вызвано необходимостью эмпирического обоснования и  теоретического утверждения принципов  дарвиновской теории, экспериментальной  проверки и углубления понимания факторов и законов эволюции. Особенно это касалось принципа естественного отбора, где яркие экспериментальные результаты получили в конце XIX в. В. Уэлдон (1898), Е. Паультон (1899) и др.

Завершение утверждения  принципов дарвиновской теории происходит уже в начале XX в., когда сформировалась синтетическая теория эволюции, внутренне интегрировавшая дарвинизм, генетику и экологию. Таким образом, к рубежу XIX—XX вв. биология, как и физика, подошла в состоянии глубокого кризиса своих методологических оснований, вызванного в первую очередь устаревшим содержанием методологических установок классической биологии. Кризис проявился, прежде всего, в многообразии и противоречии оценок и интерпретаций сущности эволюционной теории и интенсивно накапливавшихся данных в области генетики.