Личность Бельского

Диахроническая лингвистическая феноменология как инструмент вскрытия картины мира, ментальности этноса представляется нам революционным подходом, требующим специальной и длительной модификации, диктуемой материалами для анализа. Мотивационный уровень языковой личности, действительно, при соответствующих изменениях, может быть проанализирован с позиции данной экспериментальной парадигмы. Достаточно оригинальными и современными следует признать следующие слова Э. Гуссерля: «Замечу ещё, что, по моему мнению, нельзя обойтись без того, чтобы не говорить о мотивации в общем смысле, который включает в себя одновременно обоснование и эмпирическое указание (Hindeutung). Ибо здесь фактически имеет место совершенно несомненная феноменологическая общность, которая достаточно очевидна, чтобы обнаружиться даже в обыденной речи: ведь мы говорим вообще о выводах и следствиях не только в логическом, но и в эмпирическом смысле как об оповещении» (1, с. 33). Это, в свою очередь, может быть соотнесено с такими понятиями как «картина мира», «уровни языковой личности», «ментальность» при модификации феноменологической парадигмы для лингвистических исследований.

V Посник Бельский – представитель своей социальной страты, в котором пока ещё не проявилось в полной мере «индивидуальное» из «коллективного» в пределах анализируемого текста. Памятник фиксирует шаблонное изложение с большим количеством повторений ключевой лексики. Анализируемая нами языковая личность как сформировавшееся и цельное образование владеет русской разговорной речью, пытаясь стилистически грамотно передать положение дел на определённой территории, хотя в памятнике всё-таки происходит «проявление» субъективно-личностного отношения к адресату и к окружению вообще.

Литература

1. Гуссерль Э. Логические исследования. Т. II. Ч. 1: Исследования по феноменологии и теории познания / Пер. с нем. В.И. Молчанова. – М.: Академический Проект, 2011. – 565 с.
2. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Изд. 7-е.– М.: Издательство ЛКИ, 2010. – 264 с.
3. Колесов В.В. Слово и дело: Из истории русских слов. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. Уни-та, 2004. – 703 с.
4. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке / Отв. ред. А.М. Шахнарович. Предисл. С.И. Мельник и А.М. Шахнаровича. Изд. 2-е, доп. – М.: Едиториал УРСС, 2005. – 128 с.
5. Лотман Ю.М. Семиосфера – С.-Петербург: «Искусство – СПБ», 2010. – 704 с.
6. Мечковская Н.Б. Общее языкознание: Структурная и социальная типология языков: Учебное пособие для студентов филологических и лингвистических специальностей. – М.: Флинта: Наука, 2001. – 312 с.
7. Половцев А.А. Русский биографический словарь. Т. 3 (Бетанкур – Бякстер) – С.-Петербург: Типография Главного Управления Уделов, 1908. – 699 с.
8. Русская историческая библиотека, издаваемая Археографическою комиссиею – СПб: Типография братьев Пантелеевых, 1875. – 1228 стлб.
9. Успенский Б.А. Избранные труды, том 2. Язык и Культура. – М.:Издательство «Гнозис», 1994. – 688 с.
10. Чернов В.А. Русский язык в XVII веке. – Красноярск: Изд-во Краснояр. Ун-та, 1984. – 200 с.

В предлагаемой работе впервые осуществляется диахроническая реконструкция языковой личности воеводы Посника Бельского на материале единственной сохранившейся его отписки. Осуществляется интегрирование в исследование новых подходов, основанных на синтезе лингвистического и философского знания.

Справка

Загумённов Александр Владимирович, магистрант, Северо-Кавказский федеральный университет.

Россия, Ставропольский край, г. Ставрополь, ул. 50 лет ВЛКСМ, 67/4, кв. 65.

1 «Отписка въ Тюмень Уфимскаго воеводы Михайла Нагова о распоряженiяхъ своихъ относительно призванiя Сибирских царевичей, Кучумовыхъ д тей, въ Русское подданство. 1601, посл 9 Марта» (8, стлб. 274 – 283).

2 «Отписка царю Василию Ивановичу Томскаго воеводы Василья Волынского, о непристойных р чахъ про него, царя, Томскаго стр лецкаго десятника Матвѣя Кутьина, и о розыск по этому случаю. 1608, после 5 Октября» (8, стлб. 176 – 179).

3 Иной подход к рассматриваемому факту заключается в типе развертывании фразы. «При естественном развертывании фразы порядок слов и словосочетаний отражает очередность появления в сознании говорящего компонентов мысли или даже хронологию событий в реальной ситуации или иерархию объектов. Чарльз Пирс и позже Р.О. Якобсон называли такое словорасположение диаграмматическим и рассматривали его как одно из проявлений иконичности (изобразительности) языковых знаков. <…> В языковой практике «естественное» развертывание фразы остается характерным для разговорной речи, в том числе для речи людей, вполне владеющих нормами литературного языка» (6, с. 91 – 92). С последним утверждением мы согласиться не можем, т.к. данный вывод исследователя неприменим в реконструкции языковой личности при формирующихся стандартах языка. Однако нам импонирует тезис о последовательном «появлении в сознании говорящего компонентов мысли», с возможным отражением хронологии событий, что имеет существенное значение в операции поуровневого анализа и синтеза.

4 Смутное время, в силу нестабильности политической, экономической и социальной сфер деятельности человека, приводит к необходимости предусматривать каждый шаг как свой, так и людей, находящихся вокруг. «Например, реакция на опасность, возникшая в определённый момент ситуации является как бы частью этой ситуации и регулирует действие животного путем прямого ответа на тот или иной сигнал (бегство, оборона). Ситуация же опасности для человека при определённом стечении обстоятельств закрепляются в виде особой сущности – понятия опасности, обозначающего уже не отдельное действие в какой-либо данный момент, а всеобщую закономерность – ситуацию опасности, когда бы она ни возникла и в каком бы конкретном виде ни проявлялась» (4, с. 9 – 10). Подобная схема отчётливо прослеживается в период Смутного времени в ряде отписок воевод, находящихся на разных территориях и писавших в разные годы разным правителям.