Свобода слова

Исполнительная власть (правительство) создается не на основе общественного  договора, а по решению суверена в качестве посредствующего организма  для сношений между подданными и  сувереном.

Гегель:

По-иному оценивает Гегель эпохальные события европейской истории XVII-XVIII вв. Реформация и Великая французская революция, характеристикой которых завершается «Философия истории» Гегеля, рассматриваются в качестве «последней стадии истории»²*. Гениальный диалектик разрабатывал свой метод в рамках метафизической системы, которая согласно требованиям жанра мыслилась как окончательное разрешение всех философских проблем, что в свою очередь предполагало принципиальное завершение всемирно-исторического процесса. 
 
Антидиалектическое представление о достижении абсолютной цели во всех областях деятельности человечества, представление, которое Гегель к тому же приурочил к своей эпохе, естественно, делало невозможным критическую оценку того, что объявлялось высшим и последним достижением человечества. Фактическое отрицание фундаментальных исторических перспектив возникновения радикально нового означало абсолютизацию ограниченных, все еще не завершенных, не доведенных до конца буржуазно-демократических преобразований тогдашней эпохи. Столь умеренная требовательность по отношению к «абсолютному духу», который трактовался Гегелем как уже достигший самосознания, аутентичного самовыражения и, следовательно, упокоившийся, не могла, конечно, не обеднять разрабатываемое философом понятие свободы. Нельзя, однако, сказать, что у Гегеля отсутствовало сознание трудностей, с которыми неизбежно сталкивается идеалистическое сведение свободы к мышлению. Критикуя разработанную стоиками концепцию свободы как осознания необходимости и сознательного ей подчинения, следствием чего становится свобода сознания, мышления, Гегель резонно возражал: «Свобода мысли имеет лишь чистую мысль в качестве своей истины, которая лишена жизненного наполнения; следовательно, эта свобода есть также лишь понятие свободы, а не сама живая свобода; ибо лишь мышление вообще есть для нее сущность, форма как таковая, которая, покинув самостоятельность вещей, ушла обратно в себя»²⁵. Гегель полагал, что он преодолел стоицистскую концепцию свободы, поскольку, согласно его учению, мышление всеобще, субстанциально и, следовательно, изначально свободно. Но именно этот идеалистический постулат влечет за собой вывод, что свобода является действительной свободой лишь постольку, поскольку мышление, разум, дух находятся в собственной стихии, т. е. не выходят во внешний, отнюдь не духовный мир. Гегель не устает повторять, что дух «пребывает только у самого себя и, следовательно, свободен, ибо свобода состоит именно в том, чтобы в своем другом все же быть у самого себя, быть в зависимости только от самого себя, определять самого себя».

5.Либеральные и социальные концепции свободы печати:

Либеральная теория прессы выросла напрямую из идей и взглядов эпохи Просвещения  в Англии в 18 веке. В соответствии с взглядами ее основателей Мильтона, Локка, Милля пресса должна служить  обществу в целом, помогать распространять правду путем его информирования и развлечения. При этом считалось  правильным, что владельцы СМИ  должны получать выгоду за свою благородную  деятельность. В теории подчеркивалось, что пресса должна находиться в частных  руках, но каждый гражданин должен иметь  беспрепятственное право издавать свою газету. Контроль над прессой  должен осуществляться путем защиты правды и принципа участия граждан  в свободном рынке обмена идеями. В результате этих постулатов, претворенных в жизнь, правдивые СМИ должны будут найти своих сторонников и читателей, которые собственным кошельком будут поддерживать правдивых журналистов и издателей, а, соответственно, нечестные и недобросовестные издатели должны будут лишиться такой поддержки, разориться и покинуть рынок. Юридическая система должна вмешиваться в этот процесс только тогда, когда речь может идти о диффамации, непристойной брани в прессе, неприличностях и подстрекательствах к мятежу в военное время.

Эта теория получила очень широкое распространение  в странах Западной Европы и Америки  до начала промышленной революции. Технические  изобретения позволили печатать газеты и журналы в больших  количествах. Крупные издания, накопив  капитал, стали покупать газеты и  журналы своих менее удачливых  конкурентов, которые вынуждены  были или сливаться в единый коллектив  или уступать рынок более богатым  и влиятельным СМИ. Такое положение  привело к переоценке многих ценностей эпохи Просвещения и либерализма. Мыслящий индивидуум потерял возможность влиять на общественно значимые процессы в стране. Его голос перестал быть слышным в потоке коммерческой рекламы и бульварных изданий. Большой бизнес нередко манипулировал общественным мнением. Эпоха рационализма уступила в борьбе с иррациональным влечением некоторых издателей и редакторов к наживе и влиянию на умы людей, а это привело к переоценке идей либерализма в разных уголках мира, в том числе и на его родине.

Ответом на негативные явления в сфере  массовой коммуникации в XX веке стала  теория социальной ответственности, согласно которой индустрия СМИ, которая  целиком находится под защитой  «Закона о правах», должна нести  социальную ответственность за результаты своей деятельности. В значительной степени эта теория развилась  из положений профессиональных кодов  этики журналистов, решений профессиональных конвенций и симпозиумов, а также  благодаря работе комиссии по Свободе  печати в США, более известной  как Hutchins Commission. В соответствии с воззрениями сторонников теории социальной ответственности, каждый член общества должен иметь возможность выступить в прессе только по общественно-значимому вопросу, а сами СМИ должны находиться до определенной степени под контролем местной общественности. Кроме того, электронные и радиовещательные СМИ должны получать лицензию у правительства. Однако владельцы и акционеры особенно электронных СМИ не были удовлетворены таким развитием событий.

Началась  борьба за «дерегулирование» рынка. Острота противоречий в этой сфере достигла максимального накала в связи с развитием новейших электронных СМИ — кабельного и цифрового телевидения, а также Интернета. В соответствии с решением Федеральной комиссии по коммуникациям (Federal Communications Commission) в США аналоговый стандарт NTSC должен быть заменен на цифровой сигнал в 2006 г. Технический прогресс в области коммуникаций не решил проблему свободы и ответственности журналиста перед обществом, а отложил ее решение на более поздний срок. Через несколько лет, но уже на более высоком техническом уровне специалисты, политики и общественность должны будут решать, кто должен следить за тем, чтобы СМИ функционировали в социально ответственной манере.

Кроме вышеперечисленных точек зрения на свободу печати в обществе известна и теория тоталитарной журналистики. Теоретики считают, что авторитарная журналистика с течением времени  эволюционировала в тоталитарную журналистику советского образца. Основной миссией  такой журналистики должно было быть поддержание советской системы. В рамках тоталитарной теории особое место отводится политическому, экономическому и иному контролю за СМИ со стороны правительства и секретных служб. Только абсолютно лояльные и ортодоксальные члены партии имеют возможность регулярно выступать в СМИ.

С советских  времен многое изменилось. Более радикальные  реформы прошли в странах Восточной  Европы. В Китае в ограниченном масштабе было разрешено частное  владение газетами. Означает ли это, что  тоталитарная модель журналистики прекратила свое существование? Для правильного  понимания этой проблемы необходимо ответить на вопрос, с какой моделью  журналистики зрители и читатели имеют дело, когда смотрят государственное  телевидение, читают государственную  газету? Меняет что-либо тот факт, что  федеральные и региональные государственные  СМИ потеряли право на монопольное  освещение событий и вынуждены  конкурировать с газетами и журналами  с иной формой собственности?

В другой широко известной книге различие между моделями журналистики в разных странах мира было пересмотрено и  в значительной степени смягчено. Ее автор утверждал, что в современных  условиях пресса выступает агентом  тех сил, в чьих руках находятся  экономические, политические и социальные рычаги влияния на общество. Алтсчул, базируясь на глубоком историческом анализе прессы, выделил три основные модели журналистики в современном мире: рыночная (или капиталистическая) модель; марксистская (или социалистическая) модель; развивающаяся (характерная для развивающихся государств) модель. Внутри этих моделей различны и взгляды на свободу печати.

Основные  постулаты свободы печати рыночной модели заключаются в том, что  журналисты свободны от всякого внешнего контроля; свободная пресса это та пресса, которая не обслуживает власть и не подтасовывает факты в  интересах власти; нет необходимости  в особой политике для того, чтобы  гарантировать свободу печати. В  марксистской модели свобода печати означает, что мнения всех людей  публикуются, а не только тех, кто  обладает богатством; свободная пресса противостоит угнетению; национальная политика должна быть направлена на то, чтобы свобода печати имела правильную форму. В развивающейся модели: свободная  печать означает свободу совести  для журналистов; свободная пресса менее важна, чем выживание всей нации; национальная политика должна обеспечивать юридическую защиту свободы.

Невзирая  на различия в моделях прессы, Алтсчул высказался довольно пессимистично относительно свободы прессы в современном мире. Вывод, который он сформулировал в заглавии книги, гласит: во всех странах СМИ выполняют волю людей, обладающих политической и экономической властью, и не являются независимыми. Вера в свободу слова очень широко распространена среди журналистов, но понимается всеми по-разному. Доктрина социальной ответственности также чрезвычайно широко распространена в мире, и практически все журналисты верят в то, что они служат интересам людей и выполняют их волю. Школы журналистики всегда воспроизводят идеологические ценности той системы, в которой они существуют. Парадоксально и остроумно прозвучало его утверждение и о том, что практика СМИ всегда не согласована с теорией журналистики.

Широко  известны и два юридических подхода  к проблематике свободы печати в  теории массовой коммуникации, которые  вытекают из анализа судебной практики. Первый — «функциональный», или, как  его еще называют, «структуралистский»  — представлен трудами Александра Мейклджона и основан на том утверждении, что «Первая поправка» к Американской Конституции гарантирует свободу печати только в том случае, если ею пользуются в интересах всеобщего блага. Другой подход к проблематике свободы печати, который представлен работами Лоурэнса Трайба, основан на том утверждении, что свобода печати выполняет более широкие функции в обществе и служит, в частности, для свободы самовыражения отдельного индивида.

В отечественной  теории журналистики наиболее показательна точка зрения на проблему свободы  печати Е.П. Прохорова. Он высказал убеждение  в том, что свобода есть «осознанная  необходимость», а «подлинно свободное  поведение определяется как творческое использование знания необходимости». Эта позиция нам достаточно хорошо известна. Больший простор для  размышлений о проблемах свободы  слова в России дает современная  политическая практика.

6. Свобода и ответственность журналиста

В понятиях «свобода» и  «ответственность» журналистики отражаются не только такие вечные проблемы любой  деятельности, как выбор её целей  и средств, ориентация на закономерности социального развития и способность  к органичному и творческому  сочетанию первых и вторых, но и  широкий спектр вопросов, которые  она решает повседневно.

Выявляя особое значение ответственного поведения представителей журналистики, вполне обоснованно можно говорить о специфических последствиях их работы. Журналистика повседневно проявляет  себя как мощный катализатор социального  развития, приближающий решение многих острых проблем. Правда, ей порой недостает  «дальнозоркости», способности уже  сегодня во весь голос говорить о  тех социальных явлениях и перспективных  проблемах, решение которых завтра потребует больших усилий.

Главная сфера, куда нацелены усилия журналистики, не технология и не проценты. Основные, последствия ее ожидаемого воздействия -- формирование активной жизненной позиции людей, личности человека, т. е. духовная, нравственная сфера. Именно в ней наиболее ощутимы резонансные проявления журналистской деятельности, да и социальные преобразования в целом.

Масштаб этих последствий (как  социально положительных, так и  возможных отрицательных) неизмеримо возрастает в связи с особенно быстрым прогрессом техники распространения  информации, с предоставлением специфических  средств деятельности - технических  каналов, обеспечивающих выход на многомиллионную  аудиторию, массовое общение.

Необходимость верного понимания  внутренней взаимосвязи понятий  и существа практических проявлений свободы и ответственности в  журналистской деятельности обусловлена  еще одной характерной чертой, связанной с участием журналистики в социальном управлении.

В представлениях журналиста о свободе и ответственности  своего труда особенно нетерпимо  разграничение степени обязательности социальных требований на нормы «для профессиональной деятельности», «для окружающих», «для домашнего ориентирования»  и т. д.

Общечеловеческая проблема свободы и ответственности обретает в труде журналиста своеобразие  и за счет использования в нем  специфических средств и особого  объекта деятельности. В данном случае хотелось бы рассмотреть средства не как технические возможности  деятельности, а как ту их специфичность, которая обусловлена самим характером воздействия на уникальный объект - личность человека. Такие средства - слово, зрительный или звуковой образ - нередко выступают в совокупности, единстве. Иногда бездумное, не выверенное необходимостью их использование свидетельствует  о недооценке силы данных средств, об определённой «профессиональной деформации»  журналиста.