Элементы договора дарения

правило,  не  представляет  большого  труда.  Купля-продажа  является  явным антиподом дарения в силу  своей  возмездности.  От  договора  ссуды  дарение отличается тем,  что  вещь,  являющаяся  предметом  договора,  передается  в собственность, а не во временное пользование, как  при  ссуде.  Кроме  того, предметом дарения может выступать не только вещь, но и имущественное  право, а также освобождение от обязанности. В отличие от завещания —  односторонней сделки по распоряжению  имуществом  на  случай  смерти  —  дарение  является договором, т. е. двусторонней сделкой, а потому может иметь место  лишь  при жизни дарителя. Заем (ст. 807 ГК) и хранение  вещей  на  товарном  складе  с правом хранителя распоряжаться ими (ст. 918 ГК) внешне  напоминают  дарение, поскольку вещи (деньги) передаются в собственность  заемщика  или  хранителя без какой-либо платы. Но из договора дарения обязательство  либо  вообще  не возникает (большинство реальных договоров дарения), либо кредитором  в  этом

обязательстве  выступает  получатель  имущества   (консенсуальные  договоры дарения). Тогда как в договорах  займа  и  хранения  с  правом  распоряжения имуществом  получатели   имущества   (заимодавец   и   хранитель)   являются должниками,  обязанными  вернуть  взамен  полученных  ранее   вещей   равное количество вещей того же рода и качества.

 

 

 

 

 

 

9. Используемая литература.

 

 

   1. Победоносцев К. Курс гражданского права. В 3-х  т. СП б., 1896.Т.3.

   2. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского  права (по  изданию  1907

      г.). М., 1995.

   3. Шершеневич Г.Ф. Указ. Соч.

   4. Римское частное  право / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского.

   5. Комментарий части  второй Гражданского  кодекса  РФ  /  М.И.Брагинский,

      В.В. Витрянский, Е. А. Суханов, К. Б. Ярошенко. М., 1996.

   6. Комментарий к  ГК РФ,  часта  второй  (постатейный)  /  Под  ред.  О.Н.

      Садикова. М., 1996.

 

-----------------------

[1] См.: Победоносцев К. Курс  гражданского права. В 3-х т. СП  б., 1896.Т.3.

С. 364-366. Ещё более широкий взгляд на дарение как основание возникновения

любых  (а не только вещных) прав представлен в работе: Русское гражданское

право. Чтения Д.И. Мейера. / Под ред. А.И. Вицина. Петроград, 1915. С. 134-

135.

[2] См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник  русского гражданского  права  (по  изданию

1907 г.). М., 1995. С. 336-337.

 

[3] Безвозмездность —  отсутствие  встречного  удовлетворения  —  все  же  не

следует понимать буквально. Так, вручение мелкой монеты в  качестве  «платы»

за подаренный нож, разумеется, нельзя рассматривать  в  качестве  встречного

удовлетворения. И дело здесь  даже  не  в  явной  несоразмерности  стоимости

передаваемых вещей. Такая плата — дань  традиции,  суеверие;  ее  назначение

состоит лишь в том, чтобы отвести  от  одаряемого  беду,  а  не  в  передаче

дарителю некоего эквивалента подарка. Такое предоставление —  не  более  чем

символическое действие, не имеющее никакого юридического значения.

 

 

[4] Это суждение, конечно, уязвимо, поскольку  в  науке  гражданского  права

взаимные договоры  традиционно  считаются  возмездными,  что  неточно.  Так,

безвозмездный договор поручения является  взаимным,  поскольку  обе  стороны

договора обладают как правами, так и обязанностями (ст. 974 и  пп.  1—4  ст.

975 ГК). Таким образом, возмездный  договор всегда  взаимный,  но  не  всякий

взаимный договор возмезден.

 

[5] Шершеневич Г.Ф. Указ.  соч.  С.  337—338;  Виндшейд  Б.  Указ.  соч.  С.

275—277; Винавер М. Из области  цивилистики. СП б., 1908. С. 99—101.

 

[6]  Впрочем,  такое  широкое  понимание  предмета  дарения   опирается   на

классическую  римскую  правовую  традицию  и,  следовательно,   апробировано

веками. См.: Римское частное право  /  Под  ред.  И.  Б.  Новицкого,  И.  С.

Перетерского. С. 499. Более  того,  по  римскому  праву,  предметом  дарения

могли выступать  вообще  любые  действия,  служащие  обогащению  одаряемого,

например  освобождение  его  от  бремени  содержания  своего  имущества  или

устранение ограничений его права собственности. Поэтому в  плане  восприятия

положений римского права резервы отечественного законодательства далеко  еще

не исчерпаны.

 

[7] Это суждение, на первый  взгляд, противоречит формулировке  абз.  1  п.  1

ст. 572 ГК, говорящей лишь о дарении прав требования. Однако  из  содержания

пп. 2 и 3 ст. 216 ГК можно  заключить,  что  некоторые  вещные  права  могут

отчуждаться как таковые, помимо отчуждения  соответствующей  вещи.  Поэтому,

нет никаких оснований препятствовать безвозмездному отчуждению  таких  прав,

т. е. их дарению.

      В последние  годы  отечественная  цивилистика  стала  выделять  в  ряду

объектов гражданских прав информацию. По своей природе информация  близка  к

таким  объектам   прав,   как   результаты   интеллектуальной   (творческой)

деятельности, но не идентична им. Права  на  информацию  (на  ее  получение,

распространение и т.п.)  могут  выступать  предметом  сделок,  в  том  числе

дарения наряду с другими имущественными правами.

 

 

[8] Поэтому нельзя согласиться  с утверждением М.И. Брагинского  о  том,  что

дарение права всегда  сопряжено  с  его  уступкой.  См.:  Комментарий  части

второй Гражданского кодекса РФ /  М.И.Брагинский,  В.В.  Витрянский,  Е.  А.

Суханов, К. Б. Ярошенко. М., 1996. С. 62.

 

 

[9] По действующему ГК  вполне допустимо дарение права  на определенный,  даже

очень короткий, срок. Это, например, имеет место,  когда  даритель  уступает

свое  право   в   отношении   третьего   лица   незадолго   до   прекращения

соответствующего обязательства.

 

 

[10] Последнее суждение  основано  на  расширительном  логическом  толковании

абз. 1 п. 3 ст. 582 ГК. Правовое положение государства  как  субъекта  права

специфично тем, что оно всегда действует не в своих собственных, а  в  общих

интересах. Значит, даритель может быть уверен в том, что любой дар  в  адрес

государства будет использован на общее благо; иначе он просто не может  быть

использован.  Более  того,  предполагается,  что  государство  лучше  других

субъектов знает, в чем  состоит  это  общее  благо,  и  лучше  других  может

действовать в общеполезных целях. Поэтому даритель некомпетентен,  обязывать

государство   к   определенному   способу   использования    пожертвованного

имущества.

 

 

[11] В дореволюционном  российском  праве  существовала  такая  разновидность

дарения,  как  пожалование,  т.  е.  дарение  недвижимости  частному   лицу,

совершавшееся Государем Императором от имени  государства  (См.:  Шершеневич

Г. Ф. Указ. соч. С. 342).

   В действующем  законодательстве аналогичные  виды  дарения  специально  не

регулируются  в  силу  их  большой   редкости.   Ведь   одаривание   лидеров

иностранных государств выходит за рамки гражданского права. А  внутри  РФ  в

государственном аппарате преобладают не правовые способы передела  казенного

имущества.

 

[12]  В  связи  с  этим  представляется  ошибочным  мнение   М.Г.   Масевич,

полагающей, что несовершеннолетние «для  приобретения  по  договору  дарения

имущества  ...  должны  получать  согласие  законных  представителей»  (см.:

Комментарий к ГК РФ, часта второй (постатейный) / Под  ред.  О.Н.  Садикова.

М., 1996. С. 148).

   А вот  в  отношении  малолетних  право  самостоятельно  получать  подарки

выглядит, действительно, неразумным. Безвозмездность  и  выгодность  дарения

еще не означают отсутствия расходов и  обременении,  связанных  с  подарком.

Хорошо  ли,  когда  ребенок  приносит  домой   подаренного   ему   нильского

крокодила?

 

[13] Противоположное мнение  М.Г. Масевич неубедительно (См.:  Комментарий  к

ГК РФ, части второй (постатейный) / Под ред. О.Н.  Садикова.  М.,  1996.  С.

151).

[14] Под движимым имуществом  в ст. 574 ГК законодатель  понимает  не  только

вещи, но и имущественные права, а также освобождение от обязанностей  (такой

вывод опирается на расширительное логическое толкование абз. 1 п. 2 ст.  574

ГК).  Такая  трактовка  движимого  имущества,  разумеется,  некорректна,  но

отчасти оправдана соображениями законодательной техники.

 

[15] Передачу дара М.Г.  Масевич  вполне  обоснованно  предлагает  толковать

расширительно. Ведь предметом дарения  могут  быть  не  только  вещи,  но  и

права, и освобождение от  обязанности  (см.:  Комментарий  к  ГК  РФ,  части

второй (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. М., 1996. С. 149).

 

[16] Аналогичное основание  отказа от исполнения договора  в  дореволюционном

праве  именовалось  неблагодарностью  одаряемого  и  носило  более   широкий

характер (см.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 339—340).

 

[17] Жаль, что законодатель  не учел такой возможности  и не предотвратил  ее.

Указанное право одаряемого, хотя и основано на законе,  но  выглядит  весьма

ущербным с точки зрения морали.

 

[18] Противоположная точка  зрения не находит подтверждения  в  ГК.  Если  бы

принятие дара  было  обязанностью  одаряемого,  ее  неисполнение  давало  бы

дарителю право требовать возмещения убытков во всех  случаях,  а  не  только

применительно к письменным договорам (п. 3 ст.  573  ГК).  Одаряемого  также

можно было бы понудить к исполнению обязанности в натуре, заставить  принять

дар помимо его воли, что выглядит и вовсе абсурдно.

 

[19] Изменение конкретных  способов использования  пожертвованного  имущества

допускается лишь с согласия жертвователя, а если он  перестал  существовать,

— то только по решению суда (п. 4 ст. 582 ГК).

 

[20] Подробнее об этом  см.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 339.

 

[21]   Дореволюционное   конкурсное   право   было   гораздо    суровее    к

недобросовестным банкротам: срок, за  который  можно  было  отменить  сделки

банкрота, был равен сроку исковой давности и составлял 10 лет.

 

[22] Такого же мнения  придерживается М. Г. Масевич (см.:  Комментарий  к  ГК

РФ, части второй (постатейный) / Под ред.  О.  Н.  Садикова.  М.»  1996.  С.

155).