Вина как условие гражданско-правовой ответственности

В качестве грубой неосторожности данные авторы признают непроявление должником той минимальной степени заботливости и осмотрительности, какую можно было бы ожидать от всякого участника имущественного оборота, окажись он на месте должника, и непринятии должником очевидных мер в целях надлежащего исполнения обязательств25.

Не дискутируя с данной точкой зрения, мы будем придерживаться более традиционного подхода при анализе вины как основания гражданско-правовой ответственности.

Понятие неосторожности, так же, как и умысла, более подробно разработано в науке уголовного права. Но нельзя отрицать, что в гражданском праве неосторожность имеет свою специфику, производную от специфики регулируемых им общественных отношений. В то же время, сложно опираться только на гражданско-правовые подходы к понятию неосторожности в силу их недостаточной исследованности.

В отличие от императивных уголовно-правовых отношений, в гражданском праве преобладает принцип диспозитивности. В этой ситуации, когда большинство вопросов могут решаться по соглашению сторон, легче проявить неосторожность, понадеявшись на наличие взаимного согласия, молчаливо выраженной взаимной воли.

Еще один важный аспект заключается в том, что неосторожность может быть следствием усложнения правового регулирования. При наличии большого числа разнообразных норм, регулирующих определенную группу общественных отношений, всегда найдется место для неосторожных действий.

Рассматривая неосторожность в гражданском праве, проведем параллели с другими отраслями права.

Статья 26 Уголовного кодекса Российской Федерации, озаглавленная "Преступление, совершенное по неосторожности", говорит следующее:

"1. Преступлением, совершенным  по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или  небрежности.

2. Преступление признается  совершенным по легкомыслию, если  лицо предвидело возможность  наступления общественно опасных  последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому  оснований самонадеянно рассчитывало  на предотвращение этих последствий.

3. Преступление признается  совершенным по небрежности, если  лицо не предвидело возможности  наступления общественно опасных  последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности  и предусмотрительности должно  было и могло предвидеть эти  последствия"26.

В пункте 3 статьи 110 Налогового кодекса Российской Федерации говорится:

"Налоговое правонарушение  признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, не  осознавало противоправного характера  своих действий (бездействия) либо  вредного характера последствий, возникших вследствие этих действий (бездействия), хотя должно было  и могло это осознавать"27.

Пункт 2 статьи 2.2 Кодекса об административных правонарушениях говорит: "Административное правонарушение признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления вредных последствий своего действия (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение таких последствий либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть"28.

Как видим, все три определения сходны, причем самым разработанным является и самое раннее по времени определение из Уголовного кодекса. Такая ситуация связана с тем, что именно в уголовном праве правильное определение субъективной стороны имеет решающее значение как в конструировании состава преступления, так и при квалификации конкретного деяния и в ходе определения наказания виновному лицу29.

В гражданском праве отличие умысла от неосторожности исследовал в середине XX века Г.К. Матвеев, который считал, что при неосторожности имеются те же воля и сознание лица, что и при умысле, но проявляются они лишь с меньшей интенсивностью, чем при умысле30. Между виной в форме умысла и неосторожности Г.К. Матвеев видел только количественное различие, с чем сложно согласиться. Очевидно, умысел и неосторожность как формы вины имеют не только количественные, но и качественные различия.

Основы цивилистического подхода к понятию неосторожности были заложены еще в римском праве. Как отмечал Б.С. Антимонов, римскому праву были известны такие понятия, как заботливость, грубая неосмотрительность и обыкновенная неосмотрительность31. В последующем в римском праве, а вслед за ним и во французском гражданском законодательстве понятие неосторожности не входило в понятие вины, рассматривалось как отдельное основание ответственности. Российский подход в этом плане ближе к германскому.

Современное гражданское законодательство России знает и использует термин "неосторожность". Например, в пункте 4 статьи 227 Гражданского кодекса говорится, что нашедший вещь отвечает за ее утрату или повреждение лишь в случае умысла или грубой неосторожности.

Пункт 1 статьи 401, устанавливающей основания ответственности за нарушение обязательств, закрепляет, что лицо, которое не исполнило обязательство либо исполнило его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), исключая случаи установления законом или договором иных оснований ответственности.

Что имеет в виду законодатель под неосторожностью?

В том же пункте рассматриваемой статьи говорится, что признание лица невиновным возможно в том случае, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, им принялись все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Вследствие этого можно отметить, что неосторожностью и является непроявление той степени заботливости и осмотрительности, какую требует от лица характер обязательства и условия оборота. Конкретное содержание необходимой заботливости и осмотрительности будет в каждом случае различным, установить его может только суд.

По мнению Ю. Терешко, лицо может считаться невиновным, если докажет, что проявило достаточную осмотрительность и заботливость, которые от него требовались в конкретном случае, и приняло все необходимые и возможные от себя меры для предотвращения вреда32. В пояснение своей позиции он приводит следующий пример: покупатель, проходя через узкий, загроможденный проход в магазине, уронил вазу. Камеры видеонаблюдения показали, что покупатель шел осторожно, медленно, придерживая сумку, старался не задеть близлежащие полки с товаром, однако ваза все же упала. На наш взгляд, покупатель не должен возмещать стоимость товара, так как он невиновен (лицо проявило достаточную степень осторожности со своей стороны, а вот продавец, наоборот, способствовал тому, чтобы ваза была разбита).

А.В. Юдин и М.С. Шейфер, анализируя данный вопрос на примере ответственности членов семьи лица, не способного в момент причинения вреда отдавать отчет в своих действиях, указывают, что критерием для определения оснований ответственности членов семьи лица является выяснение вопроса о том, проявили ли они необходимую в условиях проживания с лицом, страдающим психическим расстройством, степень заботливости и осмотрительности, которую требовали от них сложившиеся обстоятельства.

Например, если раньше уже имели место факты причинения вреда таким лицом, применения принудительных мер медицинского характера, однако члены семьи лица не инициировали процедур по признанию лица недееспособным, то можно констатировать отсутствие с их стороны той степени заботливости и осмотрительности, которых требовала от них сложившаяся обстановка. В случае если заболевание проявило себя неожиданно, при отсутствии каких-либо предшествующих фактов, дающих основание предвидеть возможность причинения вреда, вина совместно проживающих лиц отсутствует33.

Как отмечалось выше, ряд современных авторов выделяет в неосторожности две степени: грубую и легкую неосторожность.

Проблема разграничения грубой и легкой степени неосторожности обладает определенным практическим значением. С одной стороны, в соответствие с общим правилом нормами деликтной ответственности не придается значения тяжести или степени вины при определении размера вреда, который подлежит возмещению.

Тем не менее, исключением из указанного правила являются случаи, когда закон может предусматривать влияние степени вины участников деликтного обязательства на объем ответственности. Так, размер возмещения, который подлежит взысканию в пользу потерпевшего, необходимо уменьшить, если его грубая небрежность содействовала возникновению или увеличению вреда. Наряду с этим необходимо учитывать и степень вины причинителя вреда (абз. 1 п. 2 ст. 1083 ГК). Легкая (простая) неосторожность в подобной ситуации не подлежала бы учету34.

На основе каких признаков можно отграничить грубую неосторожность от легкой? По мнению Е.А. Суханова, грубая неосторожность может быть определена как непростительное нарушение простейших, элементарных требований заботливости и осмотрительности, которые знает каждый.

На практике отграничение грубой неосторожности от умысла представляется довольно сложным. Так, гражданин, когда уходил из квартиры, не закрыл кран подачи воды, в результате чего вода проникла на нижние этажи, и это причинило большой имущественный вред жильцам нескольких квартир. Действительно ли он забыл, проявив тем самым грубую неосторожность, или сделал это умышленно? В случае неисполнения обязательства суд далеко не всегда сможет определить, имел ли должник изначально намерение не исполнить его либо нет.

М.И. Брагинский и В.В. Витрянский также считают, что отличить вину в форме грубой неосторожности почти невозможно от умышленной вины. Всегда ни кредитор, ни суд не в силах определить, имелось ли у должника изначальное намерение не исполнения обязательства или исполнения его ненадлежащим образом либо создание невозможности его исполнения.

Вследствие этого законодатель не случайно ни в одной из норм ГК не предусматривает условием ответственности за нарушение обязательства вину должника исключительно в форме умысла. Если законодатель считает, что необходимо сузить ответственность должника за нарушение тех или иных конкретных обязательств, он определяет в качестве необходимого условия ответственности вину в форме умысла или грубой неосторожности. Тем самым законодатель не исключает (но никогда не выдвигает в качестве необходимого условия!) изначальное намерение должника нарушить обязательство либо создать невозможность его исполнения35.

В современных условиях наличие вины уже не является необходимым основанием ответственности за нарушение обязательства в процессе осуществления предпринимательской деятельности. Так как вина не обладает в подобной ситуации решающим значением, неудивительно, что Гражданский кодекс не содержит ее определения. Понятие вины раскрыто в положении о том, что должник признается невиновным, если докажет, что он принял все зависящие от него меры для надлежащего исполнения обязательства. При этом меры, которые следовало принять лицу для надлежащего исполнения обязательства, теперь соотносятся с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота.

Наличие вины в прежнем гражданском законодательстве являлось необходимым основанием для возмещения убытков вследствие нарушения обязательства. Данное положение носило характер генерального принципа гражданско-правовой ответственности (ст. 222 ГК РСФСР 1964 г.). Затем, однако, сфера его применения была значительно сужена.

Как отмечает К.В. Нам, здесь важно четко проследить произошедшие изменения:

1) отход от концепции  вины как психического состояния  должника к самому факту нарушения  обязательства и к тем убыткам, которые по этой причине могут  возникнуть у кредитора;

2) прохождение стадии, когда  неосторожность определялась по  субъективному критерию, т.е. при  установлении границ неосторожной  вины учитывалась мера возможностей, взятая в условиях деятельности  самого субъекта;

3) и, наконец, установление  правила, основывающегося при определении  неосторожной вины на объективном  критерии.

Таким образом, подход действующего ГК РФ к понятию вины соответствует сложившемуся пониманию и определению вины во французском и немецком праве, показавшем допустимость и приемлемость данного подхода в условиях гражданского оборота, ориентированного на рыночную экономику36.

Современные цивилисты (М. Брагинский, В. Витрянский, Е. Суханов) считают, что позиция, связанная с анализом психического отношения правонарушителя к своему деянию для установления степени его вины, устарела. Они отмечают, что для оценки вины должника не имеют никакого правового значения индивидуальные качества должника и тем более его "психические переживания" в связи с совершенным им правонарушением. Вместо этого используется абстрактная модель ожидаемого поведения в той или иной ситуации разумного и добросовестного участника имущественного оборота.

С данной точкой зрения, на наш взгляд, можно согласиться лишь частично. В случае с неосторожной формой вины главную роль, действительно, играет факт принятия или непринятия необходимых мер, проявления разумной осторожности и осмотрительности. Что же касается умысла как формы вины, то при его оценке полностью отказываться от психических моментов, от желания воли лица, представляется не вполне правильным.

Кроме того, по нашему мнению, степень учета вины зависит от того, идет ли речь о деликтной или договорной ответственности. Если должник докажет отсутствие вины в своем неисполнении обязательства, то он освобождается от ответственности.

Можно ли полностью исключить психический момент при анализе неосторожной формы вины?