Биография Френсиса Фукуямы

Фрэнсис Фукуяма родился 27 октября 1952 года в районе Гайд-парк (англ.)русск. города Чикаго, США. Его дед по отцовской линии бежал в Америку от русско-японской войны в 1905 году и успел открыть свой магазин на Западном побережье, прежде чем был интернирован в американскую армию во время Второй мировой войны. Отец, Ёсихиро Фукуяма, американец японского происхождения во втором поколении, был верующим протестантом, защитил докторскую диссертацию по социологии религии в университете Чикаго и многие годы работал в Национальном совете Объединённой Церкви Христа. Мать Фрэнсиса, Тосико Кавата, родилась в Киото и была дочерью Сиро Каваты, основателя экономического факультета Киотского университета и первого президента муниципального университета Осаки. В 1949 году она отправилась в Америку, чтобы продолжить обучение, где и встретилась с будущим мужем. После рождения сына она стала домохозяйкой.

Фрэнсис был единственным ребёнком в семье Фукуяма. Своё детство  он провел в Нью-Йорке, на Манхэттене. Он мало соприкасался с японской культурой и не изучал японский язык. В 1967 году, когда семья переехала в штат Пенсильвания, маленький Фрэнсис поступил в среднюю школу. Как впоследствии признавался он сам, академическая атмосфера, царившая в доме, оказала огромное влияние на формирование его личности, сделала его «продуктом академического семейства». В одном из интервью Фукуяма утверждал, что является «академиком от рождения», так как страсть к науке была унаследована им от дедушки.

Фрэнсис Фукуяма получил  степень бакалавра искусств в  антиковедении в Корнельском университете, где изучал политическую философию под руководством Аллана Блума. Вначале он поступил в аспирантуру по сравнительному литературоведению в Йельском университете, побывал в Париже, где в течение шести месяцев учился у Ролана Бартаи Жака Деррида, но разочаровался в выбранном направлении научного поиска и после возвращения в Штаты переключился на политологию в Гарвардском университете. Там он учился у С. Хантингтона и Харви Мэнсфилда, среди других. «Хантингтон был моим учителем в Гарвардском университете и до сих пор остается моим другом», — впоследствии напишет Фукуяма. В 1981 году он получил степень доктора философии политологии в Гарвардском за диссертацию по советской угрозе вмешательства на Ближнем Востоке. Однако ещё перед тем, в 1979 году (затем в 1983-1989 и 1995-1996 годах), он присоединился к стратегическому исследовательскому центру RAND Corporation — одному из старейших «мозговых центров» США.

Вскоре после защиты он получает приглашение работать гостевым лектором в университеты Калифорнии и Лос-Анджелеса. В 1981-1982 годы (затем  в 1989) Ф. Фукуяма работает вГосударственном департаменте США, сначала как специалист по вопросам ближневосточной политики, а затем в качестве заместителя директора по европейским военно-политическим вопросам, входит в состав американской делегации на переговорах по Палестинской автономии в Ливане, занимается вопросами советологии. Здесь он знакомится и довольно близко сходится со знаковой фигурой администрации Буша-младшего, Льюисом Либби, будущим начальником штаба вице-президента Дика Чейни.

В конце 1980-х к Фукуяме  приходит международная известность. Его статья «Конец истории?», опубликованная в неоконсервативном журнале  отца его друга — И. Кристола, «National Interest» (1989) за 5 месяцев до падения Берлинской стены, приносит ему мировую известность, славу и влияние. В дальнейшем она перерабатывается в книгу «Конец истории и последний человек» (1992). Книга выдержала 20 изданий на более 20 языках и стала бестселлером в США, Франции, Японии, Чили. Фукуяма «… придумал теорию и броскую фразу, которые превратили его в интеллектуальную рок-звезду, — пишет колумнист журнала „Австралиец“ С. Бакстер, — Статья, напечатанная в маленьком журнале небольшим тиражом, буквально наэлектризовала весь академический мир. Размышления неизвестного госчиновника превратились в книгу, ставшую глобальным бестселлером».

После ошеломительного успеха, который последовал за публикацией  статьи, Фукуяма сам принял решение  уйти со службы в Госдепартаменте, чтобы  сосредоточиться на написании книги. После того он занимал должность  профессора государственной политики в Школе государственной политики при университете Джорджа Мейсона  в период с 1996 по 2000 год. В 2001—2004 годах — член президентского совета США по биоэтике. До 10 июля 2010 года он был профессором международной политической экономики и директором Международной программы развития в Школы передовых международных исследований Университета Джона Хопкинса в Вашингтоне, округ Колумбия. В настоящее время он старший научный сотрудник Freeman Spogli Institute for International Studies и резидент Центра по вопросам демократии, развития и правопорядка при Институте международных исследований Стэнфордского университета.

Научные работы и эволюция взглядов[править | править исходный текст]

«Конец истории» и триумф Запада[править | править исходный текст]

Первая и наиболее известная  книга Фукуямы «Конец истории  и последний человек» была опубликована в 1993 году и моментально принесла своему автору такую известность, на которую он и сам никак не рассчитывал. Отмечая причины такой популярности, некоторые исследователи указывали  на удачное совпадение места и  времени публикации: книга была создана  в условиях падения Советского Союза и всеобщей эйфории Запада.

Фукуяма осознавал, что для  объяснения распада социалистической системы одних экономических  факторов будет недостаточно, ему  была необходима концепция, объясняющая  не только переход стран второго  мира к демократическим преобразованиям, но причины распада, казалось бы, «вечного»  СССР. Поэтому американский политолог  выбрал в качестве отправной точки  своего исследования идеализм немецкого  философа Гегеля и вслед за ним  заявил, что человек радикально отличается от животных тем, что «желает» не только материальные предметы, но «желания других людей»: «Иными словами, человек с  самого начала являлся существом  общественным: его собственное ощущение самоценности и идентичности тесно  связано с оценкой, которую присваивают  ему другие». Желание человека получить признание своего достоинства приводит его к кровавым битвам за престиж, в результате которых человеческое общество делится на класс господ, готовых рисковать своей жизнью, и класс рабов, которые уступают своему страху смерти. Демократические  революции снимают противоречия между хозяином и рабом. Замена иррационального  желания быть признанным выше других рациональным желанием быть признанным равным другим становится основой «конца истории». Таким образом, история  обретает логический конец в либеральной  демократии, когда всеобщее стремление к признанию полностью удовлетворено.

Человеческая модель борьбы за признание переносится Фукуямой и на международную арену. Ученый пишет: «Борьба за признание дает нам возможность заглянуть внутрь международной политики. Жажда признания, приводившая когда-то к кровавым поединкам между бойцами, логически  ведет к империализму и созданию мировой империи. Отношения господина  и раба внутри одной страны зеркально  повторяются на уровне государств, когда одна нация как целое  требует признания и ведет  кровавый бой за верховенство». Соответственно, победа либеральной демократии знаменует собой окончание «исторических» конфликтов между государствами, например таких, как империализм: «Фундаментально невоинственный характер либерального общественного строя очевиден в необычайно мирных отношениях, которые страны с таким строем поддерживают друг с другом. <…> Но в отношениях между собой либеральные демократии демонстрируют мало недоверия или интереса к господству друг над другом. Они придерживаются одинаковых принципов всеобщего равенства и прав, и поэтому у них нет оснований оспаривать легитимность друг друга». Реальная политика (политика с позиции силы, по определению Фукуямы), соответственно, теряет свое значение. Основным источником взаимодействия между либеральными демократиями останется экономика.

Однако это не означает, что международные конфликты  исчезнут раз и навсегда. Дело в  том, что во время «триумфального шествия» либеральной демократии мир  будет временно поделен на две  части: историческую и постисторическую. Последняя будет включать в себя либеральные демократии. Что будет  происходить с миром историческим? Ученый утверждает, что он в течение  многих лет будет служить ареной конфликтов: «Такие страны, как Ирак и Ливия, будут вторгаться в пределы своих соседей и вести кровавые битвы. В историческом мире национальное государство останется главным центром политической идентификации». Конфликты между историческими и постисторическими государствами будут возможны: «Сохранится высокий и даже все возрастающий уровень насилия на этнической и националистической почве, поскольку эти импульсы не исчерпают себя и в постисторическом мире. Палестинцы и курды, сикхи и тамилы, ирландские католики и валлийцы, армяне и азербайджанцы будут копить и лелеять свои обиды. Из этого следует, что на повестке дня останутся и терроризм, и национально-освободительные войны». Однако крупных конфликтов между мирами не предвидится, поскольку для этого нужны крупные государства, находящиеся в рамках истории, но они уходят с исторической арены.

Ученый полагает, что в  большинстве случаев, исторический и постисторические миры будут мало взаимодействовать друг с другом и вести почти параллельное существование. Нефть,иммиграция и вопросы мирового порядка (безопасности) будут возможными точками их соприкосновения. Взаимоотношения между мирами будет развиваться на основе реалистической политики.

За более чем двадцать лет, прошедшие с момента публикации книги, Фукуяма неоднократно отвечал  своим критикам, уточнял и пояснял  отдельные позиции в своих  взглядах, вместе с этим сохраняя уверенность  в отсутствии жизнеспособных альтернатив  либеральной демократии. После событий 11 сентября политолог отметил, что исламский вызов оказывается не сильней социалистического: «Сменит ли конфликт между западными либеральными демократиями и радикальными исламизмом мир Холодной войны? На сегодняшний момент мое собственное наблюдение заключается в том, что вызов радикального ислама намного слабее вызова, брошенного социализмом».

Впрочем, некоторые взгляды  Фукуямы таки претерпели изменения. Эволюция взглядов Фукуямы наиболее очевидна при рассмотрении вопроса  о причинах исламского терроризма: если в книге «Конец истории и  последний человек» он объясняет  её как тимотическую жажду признания, то спустя десять лет с момента  выхода книги учёный пришёл к выводу, что исламский радикализм является побочным продуктом модернизации и  глобализации, которые влекут за собой аномию общества. Можно ли контролировать процесс модернизации таким образом, чтобы фрустрация общества не выливалась в международные конфликты? Да, отвечает Фукуяма, можно, с помощью «сильных» государств. В работах начала нового века политолог уделяет всё большое внимание проблеме авторитаризма и «сильных государств», всё боле склоняясь к мнению, что авторитарные государства представляют собой реальную альтернативу либеральной демократии, тогда как ранее он полагал их нежизнеспособным временным перевалочным пунктом на пути к либеральной демократии.

Изучение культуры и  социальных отношений[править | править исходный текст]

В очередной книге «Великий разрыв» Фукуяма, сравнивая данные по развитым странам Запада, обнаружил, что с середины 1960-х в развитых странах резко усилились негативные явления, вызванные дезорганизацией  семейных отношений, ростом преступности и падением доверия между людьми. Происходит резкое повышение уровня преступлений всех видов, растут бродяжничество, пьянство и т. п. Что касается института семьи, то и здесь наблюдается резкое падение рождаемости, постоянно растет уровень разводов, а также процент детей, рожденных вне брака. Самое главное, по мнению Фукуямы — рост недоверия между людьми, одновременный упадок доверия к общественным институтам и друг к другу. Все это и есть, как назвал его Фукуяма, Великий Разрыв — рост состояния аномии, потери ориентации в жизни, некоей «промежуточности», когда старые нормы деформированы или разрушены, а новых еще нет. Общество фрагментизируется, превращаясь в толпу одиночек.

Успех капитализма в различных  сообществах определяется не финансовыми  факторами, а доверием. Именно оно  обеспечивает экономическое благополучие общества. Чтобы бизнес вышел за границы семейного, отдельные семьи  и предприятия должны доверять друг другу. Семья и государство существуют во всех современных сообществах. Остальные  группы, находящиеся между этими  понятиями, в разных обществах отличаются. Доверие — это способность людей объединяться вне пределов семьи и без помощи государства. Фукуяма анализирует влияние на экономический успех или неудачу современных сообществ такой культурной особенности, как доверие. Успешные, на его взгляд, сообщества (Америка, Германия, Япония) характеризуются высоким уровнем доверия. Менее успешные сообщества (по мнению Фукуямы, это не только Россия, Китай, но и Франция) похожи в том, что бизнес тут ведут семьи или государство, а ассоциации среднего уровня (общины, общества, кружки и т. п.) не развиты.

Пересмотр прежних взглядов и разрыв с неоконами[править | править исходный текст]

Впервые понятие сильное  государство Фукуяма использовал  в «Конце истории», однако если там  он характеризовал сильное государство  как временное препятствие на пути к демократическому обществу, то в книге 2004 года он возвращается к этой проблеме, чтобы исследовать  какие преимущества даёт сильное  государство. Во введении к этой книге  политолог утверждает, что «слабые, некомпетентные или несуществующие правительства являются источником серьезных проблем, особенно в развивающемся  мире». Слабость или отсутствие государственности  тянут за собой вереницу проблем: терроризм, иммиграцию, крайнюю бедность, СПИД и пр. Проблема «слабых» государств существует давно, но только события 11 сентября обнажили необходимость их решения. Фукуяма пересматривает взаимосвязь  экономики и политики (политического  управления). «Сильное» государство  предотвращает процесс разжигания конфликтов и становится полезным приобретением  стран третьего мира: еще один факт эволюции взглядов Фукуямы. В 1990-е гг. он выступал активным поборником минимальной  роли государства в жизни общества (в особенности, в экономике). Излишне  сильное правительство, по его мнению, приводило к подавлению гражданского общества, деформации рыночных отношений  и даже возникновению «преступных  сообществ». Кроме того, профессор  отказывал государству в решающей роли в деле успешного становления  экономики таких восточных государств, как Японии, Кореи, Тайваня. Появление  книги «Сильное государство: Управление и порядок в XXI веке» для исследователей стало «неожиданным» и «интересным» поворотом. Ведь в ней Фукуяма  пересмотрел свои позиции о необходимой  степени централизации государства. Хотя децентрализованное принятие решений  ближе к местным источникам информации: оно быстрее и лучше реагирует  на изменение в локальном окружении; большое количество элементов создает  конкуренцию и приводит к нововведениям…