Достижения в борьбе с заразными болезнями животных

.

    Реферат

На тему:   "Достижения в борьбе с заразными болезнями животных."

Борьба с эпизоотиями  в первой половине XIXвека

В XIXв. в России продолжали свирепствовать эпизоотии. По данным исследователей, в 1807 г. эпизоотии сибирской язвы отмечались в России, Царстве Польском, 1821-1822 гг. — в Сибири. В Литве в 1835 г. пало 25% наличного состава быков и 12% коров. В 1826 г. от в Псковской губернии погиб весь крупный рогатый кот Особенно распространилась чума в 1844-1845 гг. По 70-х гг. XIXв. в России общего государственного учета заболеваемости, падежа и выздоровления животных не было. По данным Министерства государственных имуществ за 1848 г. ущерб от эпизоотических болезней составил 1,7 млн. руб., а за 1849 г.— 3,2 млн. руб.

Медицинские и ветеринарные лекари до 30-х годов XIXв. в борьбе с эпизоотиями руководствовались правительственным постановлением «Собрание узаконений по полицейской части...» (1817 г.), наставлениями «Краткие замечания о чуме крупного рогатого скота» и «О сибирской язве и способах ее лечения», которые Медицинский совет Министерства внутренних дел утвердил в 1830 г. Наставления отмечают, что чума рогатого скота «чрезвычайно заразительна» и в борьбе с ней лечебные средства менее действенны, чем выполнение полицейских предо­хранительных мер. Указывается, что переболевшие животные приобретают невосприимчивость, рекомендуются профилактические меры. Наряду с изоляцией предлагается убой подозреваемого скота как единственная радикальная мера к искоренению чумы. «Больных и стоящих с ними скотину тотчас вывести в отдаленное место, убить, не снимая кожи, зарыть в землю, то же самое сделать и с другими, вместе с нею в одном и том же хлеве стоявшими, как действительно зараженными.».

В 1832 г. издают XIIIтом Свода законов Российской империи, в котором помещен устав медицинской полиции и освящены вопросы о «правилах общих», признаках болезни, лечении лошадей и крупного рогатого скота, мерах их предохранения и о предохранении людей от заразных болезней животных. Согласно существовавшему законоположению в этот период в случае появления какой-либо эпизоотии в населенном пункте на основании клинического осмотра сельскохозяйственные животные подразделялись на три группы: здоровые, больные и подозреваемые в заражении. Больных и подозреваемых в заражении животных изолировали и содержали в карантинном помещении, где подвергали соответствующему лечению. В животноводческих помещениях проводили дезинфекцию: «омывание» горячим раствором щелочи «хлорированной известью» и «окуривание химическими газами» (горящей серой и др.).

В дальнейшем Свод законов  неоднократно переиздавали и дополняли. К разделам, касающимся борьбы с  эпизоотиями, были даны следующие приложения: «Наставление государственным крестьянам о сбережении домашнего скота  и лечение его в случае болезни  или падежа», «Инструкция ветеринарному  ученику и коновалу приподавании врачебного пособия ветеринарному врачу там, где нет ветеринарного лекаря» и «Наставления ветеринарному врачу при Санкт-Петербургском управлении».

В дополнение к законам  Министерство внутренних дел выпускает  циркулярные распоряжения по отдельным  вопросам ветеринарии. Однако, общегосударственного плана борьбы с эпизоотиями не было, медицинских и ветеринарных кадров было совершенно недостаточно, отсутствовало и должное внимание к ветеринарии и ветеринарным кадрам со стороны медицинских работников.

 Врачебные губернские  управы, которые должны были возглавлять  противоэпизоотические мероприятия,  с этой задачей не справлялись  и занимались не столько действенной  борьбой с эпизоотиями, сколько  бумажной перепиской. Разъяснительная  работа среди населения практически  не велась, поэтому многие законы  не были известны широким массам  крестьян.

Крестьяне лечили скот методами народной ветеринарии. Многие растительные и животные средства от болезней определялись эмпирическим путем. В качестве лекарства  использовались также различные  минералы, деготь, карболовая кислота, керосин, медный купорос и пр. Одним  из главных способов лечения считались  заговоры, они использовались вместе с лекарственными средствами. Считалось, что лекарственные средства без  заговоров не действуют.

Например, в Сибири жили поверья  о духах болезней, порожденных  сатаной. Сибирскую язву в Томской  губернии воображали в виде высокого мохнатого человека с копытами на ногах, который спускается с гор, услышав «язви те!» Чуму рогатого скота представляли безобразной  старухой, у которой руки как грабли, «она не заходила в села, а ее завозили». Для того, чтобы избавиться от «морового  поветрия», в полночь за околицу  выходила старуха-вещалка и била в сковороду. К ней присоединялись женщины в рубахах, с распущенными волосами, со сковородами, кочергами, косами, лопатами. Дома запирали ворота, скот загоняли в хлева, собак привязывали, мужчины на улицу не выходили. Женщины впрягались в соху и троекратно опахивали село. Впереди шествия несли икону. Скот опахивали и перегоняли через огонь. Мужчины у всех ворот поскотины поджигали навоз и мусор, чтобы дым охватывал всех въезжающих. Во время эпизоотии женщины в вывернутых тулупах и с вымазанными сажей лицами ночью выходили за околицу «пугать болезнь». В селе вводился карантин. При всей мистичности обряда в нем присутствовало и рациональное зерно: изолировались больные животные, проводилась дезинфекция, держались на привязи собаки — переносчики болезни, сжигались трупы павших животных.Наряду с общими мерами борьбы к лечению каждой болезни подходили избирательно, используя отдельные лекарства и способы. Чуму лечили в основном карантинами, дезинфекцией (окуриванием) скота и хлебов, больных животных поили настоем трав. При появлении ящура устанавливали карантин, запрещали вывозить животных, павших животных зарывали. Ящур лечили смесью из яйца, куриного помета и купороса, а также настоями трав. Сибирскую язву лечили, вырезая карбункулы ножом и присыпая раны порошком из смеси нашатыря с табаком, либо выжигали язву железом и засыпали рану серой. Коновалы обкусывали язву зубами и засыпали ее смесью нашатыря с табаком. У лошадей применяли «заволоки».

Профилактикой заболеваний  крестьяне занимались мало, так как  религиозно-мистический взгляд на причины  болезни не оставлял ей место. Для  того, чтобы лошади, рогатый скот, овцы не заразились болезнью, их поили  отварами трав, к рогам привязывали  бумажку со словами заговора, в  церкви служили молебен, кропили  стойла и скот святой водой, носили по домам иконы и т. д. При таких  способах борьбы с эпизоотиями смертность животных от инфекционных и неинфекционных болезней с каждым годом увеличивалась.

Ввиду частых случаев заноса из стран Западной Европы эпидемических  и эпизоотических болезней правительство  России в первой половине XIXв. приняло меры к дальнейшему расширению и укреплению карантинной службы на границах страны. Обустраивались охранно-карантинные, железнодорожные и грунтовые пункты, которые обслуживал специальный штат ветеринарных врачей, фельдшеров, стражников и переводчиков.

По инициативе X. Г. Бунге в 1811 г. в военных крепостях Сибири (Петропавловск, Омск и др.) были организованы пограничные таможни и карантинные линии для ветеринарно-санитарного осмотра животных и «окуривания скотских кож, шерсти и прочих вещей, вывозимых из киргизских степей» в европейскую часть страны. Эпизоотии чумы крупного рогатого скота ускорили отпуск средств на строительство карантинов и содержание карантинных инспекторов. Реализации этих мер способствовали и доклады ветеринарных инспекторов в высшие органы государственной власти, с конкретными рекомендациями по устройству карантинных линий. В ветеринарную практику были введены наставления «О средствах очищения меновых товаров и прогоняемого скота», «Правила медицинских чиновников, какими средствами из сырых скотских кож истреблять чумную ядовитость» (правила очищения кож, Омск, 1821 г.).

Вместо ранее действовавшего «Устава пограничных и портовых карантинов»(1800 г.) в 1832 г. был утвержден  новый «Устав о карантине и  положения карантинной службы», в частности «О карантине для  животных» на границе России. На основании этого закона здоровых домашних животных, поступавших из зарубежных стран, подвергали 14-дневному карантину. В случае обнаруже­ния среди  них какой-либо «настоящей заразы», больных и подозреваемых в  заражении животных содержали на карантине 28 дней, подвергали соответствующему лечению и санитарной обработке. В 1841 г. был утвержден новый «Устав медицинской полиции» и, в частности, «О карантинах для животных». Этот устав, по сравнению с уставом 1832 г., имел существенные недостатки, которые способствовали заносу заразных болезней с импортируемыми животными из зарубежных стран и  их распространению в России. В 1845 г. был издан «Устав ветеринарной полиции, или правила для предупреждения и прекращения повальных заразительных  болезней домашних животных».

В 1848 г. на государственных  границах функциониро-27 сухопутных и 11 приморских карантинных отделений, 17 сухопутных и 19 приморских карантинных  застав. Общий штат всех охранно-пограничных  медиков и ветеринарных служб  России состоял из 334 штатных чиновников и 2519 офицеров и солдат карантинной  стражи. В первой половине XIXв., в связи с укрупнением городов и увеличением потребности в мясе, особое внимание уделяется вопросам перегона промышленного скота. Так как гурты формировались в разных пунктах России, причем зачастую в местностях, пораженных эпизоотиями, они могли являться источниками заболеваний, причем гуртоправы обычно скрывали больных животных или, в случае их гибели, оставляли трупы животных на дорогах.

В 1804 г. было разработано специальное  положение о прогоне скота, где  были разделы о покупке скота  на местах, о свидетельствах, выдаваемых на местах и в продолжении пути, о довольствии скота подножным  кормом, об акцизах и пошлинах.

В Москве и Петербурге были оборудованы широкие скотопрогонные тракты, которые запрещали перепахивать, их сохранность контролировалась правительством. Надзор за здоровьем животных возлагался на скотопромышленников, которые отделяли больных животных от гурта, сообщая  об этом смотрителю. Смотрители не имели  специальной подготовки и в качестве экспертов привлекали уездных лекарей. Смотрители выдавали свидетельства, в  которых указывали, где куплен скот, куда он следует, количество животных в гурте, состояние здоровья и  другие сведения. В 1814 г. должность смотрителя была упразднена, а его обязанности  были переданы уездной земской и  городской полиции.

Санитарно-полицейские меры, предусмотренные потением 1804 г., в  дальнейшем подтверждались положениями 1816 и 1819 гг., и на их основании были изданы положения 1837, 1845 и 1856 гг.

В 1837 г. Министерство внутренних дел издало «Правила об обязательной изоляции больных животных с признаками заразных болезней из гуртов... а павший скот зарывать в землю», в 1844 г. циркулярное  распоряжение губернаторам о мерах  борьбы с чумой на скотопрогонных трактах, но санитарно-полицейские  правила не давали должного эффекта  вследствие частого их нарушения (освидетельствование  гуртов проводили без участия  ветеринарных врачей и свидетельства  выдавали без осмотра скота).

Ценный научный и практический вклад в борьбу с эпизоотиями  внесли ученые отечественной ветеринарии, в частности с чумой крупного рогатого скота, которая наносила большой  экономический ущерб.

В 1810 г. профессор Московского  ветеринарного училища X. Г. Бунге, работая в Западной Сибири над изучением чумы крупного рогатого скота и сибирской язвы, составил «Описание повальных болезней рогатого скота с означением нужнейших для прекращения оных мер».

В 1847 г. заслуженный профессор  Петербургского ветеринарного училища  В. И. Всеволодов в работе «Об убивании зачумленного скота как верном средстве к пресечению распространения чумной заразы» выдвинул научно обоснованный метод «убивания», т. е. уничтожения  больного и подозрительного по заболеванию  чумой крупного рогатого скота. Его  поддерживали И. И. Равич, А. Л. Золотовский, Ф. С. Унтербергер и др. Ученые считали, что чума «может зарождаться среди всех пород крупного рогатого скота, во всех климатах и странах земного шара», в связи с чем необходимо ввести убой животных как радикальную меру борьбы с этой болезнью. Однако, этот метод стал применяться только через 32 года после введения правительственного закона от 3 июня 1879 г.

Профессор ветеринарного  училища П. П. Йессен и его последователи X. Ф. Ундриц, Е. М. Земмер и др. считали причиной возникновения и распространения этой болезни самозарожение ее в русских степях среди серого степного скота. В качестве главной меры борьбы с чумой в 1852 г. они предложили метод — чумопрививание (искусственное прививание чумы). П. П. Йесен боролся против убоя зачумленного скота, считая это мероприятие нерентабельным, а южную часть России гнездом самозарождения чумы.

В середине XIX в. точка зрения П. П. Йессена на этиологию и эпизоотологию чумы и предложенные им меры по борьбе с ней пользовала поддержкой среди правительства. Йессен считал, что контагий чумы при проведении через организм животного будет ослаблен и такая прививка может вызвать у животных невосприимчивость (иммунитет). В 1853 г. Медицинский совет поддержал предложения П.П. Йессена о проведении опытов по «чумопрививанию». Местом для проведения опытов был избран хутор Гидирим (около Одессы) — усадьба, имевшая жилой дом и каменный хлев, где были помещены животные. Усадьба была обнесена валом и дополнительно оборудована помещениями для скота, камерами для окуривания и скотомогильниками. В качестве материала для прививок использовали секреты глаз, носа, рта больных, а также желчь, кровь павших животных. Затем опыты проводили во многих губерниях России (Харьковской, Полтавской, Курской, Вятской, Могилевской, Смоленской, Херсонской ), а также в Дерпе, Казани, в Киргизии и др. в течение ряда лет.

Результаты опытов были противоречивы. Опыты, поставленные Ф. С. Унтербергером на хуторе Барабой (около Одессы), опровергли теорию П. П. Йессена, показав невозможность миграции «прививной материи», а опыты, проведенные в киргизских степях, не дали никаких результатов, так как привитые животные не заболели. За период 1845-1857 гг. был создан ряд комиссий Министерства внутренних дел для изучения мер борьбы с чумой крупного рогатого скота, они высказывались в пользу предложений П. П. Йессена. Для окончательного решения вопроса в 1858 г. была создана особая комиссия из представителей военного и государственных имуществ и специалистов, которая признала необходимым провести дополнительные наблюдения. Было высочайше разрешено учредить в виде опыта на три года временный комитет «для наблюдения за мерами искусственного прививания», а также создано три чумопрививательных учреждения, выделены значительные средства. Четыре года опытов показали, что из числа привитых животных 50-60% заболевают вновь и гибнут. В 1863 г. результаты работы Оренбургского и Херсонского чумопрививательных заведений были проверены специальными ко­миссиями, причем установлено, что взгляд П. П. Йессена о возможности миграции контагия чумы при проведен» его через организм крупного рогатого скота лишен основания. В январе 1864 г. «Комитет по улучшению ветеринарной части и изысканию мер к прекращению скотского падежа» при Министерстве внутренних дел постановил «закрыть чумопрививательные заведения в стране», а метод П. П. Йенсена, как не оправдавший себя, был полностью отвергнут.